На дальних рубежах 2 (СИ)

А островная жизнь требовала, чтобы по вечерам все собирались на пляже, притаскивали музыку, выпивку и что-нибудь для общего котла. Разводили костры, разжигали огненные ямы, где либо запекали рыбу (а по праздникам цельного поросенка), либо ставили котлы для варки здешних огромных ракообразных и местной солянки, в которую кидали все, что попадалось под руку - курицу, рыбу, дичь, морских гадов, кружочки острых сосисок и свинину и обязательно массу овощей и специй. Под ритм бамбуковых флейт, гитар, а главное, самодельных стальных барабанов люди пили, веселились и танцевали откровенные, жаркие и бесстыдные танцы, после которых то одна, то другая пара уходила в море, чтобы сбросить напряжение.

Небо над прозрачными аквамариновыми волнами, пронизанными оранжевыми лучами уходящего солнца, играло огненными красками. Чем ниже опускался солнечный диск, тем глубже и насыщенней становились красные оттенки. По традиции все, кто был на пляже, ждали того момента, когда почти закатившееся за горизонт солнце выстрелит последним - изумрудным - лучом. Видно его было не каждый вечер, и этот оптический эффект даже в век космических перелетов будоражил воображение людей, наделявших его сверхъестественной силой.

После захода солнца в считанные минуты накатила бархатная темная ночь, но ее власть была не полной. По пляжу с белоснежным коралловым песком разливался золотистый свет костров, а набегавшие на берег ласковые волны отвечали ему ярким голубым свечением. В сухой сезон, который сейчас был как раз в самом разгаре, к берегу прибивало биолюминесцентный планктон. Его не было видно до тех пор, пока что-то не тревожило его, но стоило, например, волнам накатить на камень или побежать по песку, или же человеку зайти в воду, как натолкнувшиеся на преграду микроскопические водоросли вспыхивали ярким голубым огнем.

Но этого природе показалось мало. Вдоль берега росли огромные деревья с необъятными стволами и таким обилием цветов, что листву было не разглядеть. Их собственные цветы перемешивались с огромным количеством орхидей, в результате чего из пены их собственных соцветий - розовых, оранжевых, красных и белых - вдруг вырывались целые охапки цветов других форм и оттенков. Странным образом, такое обилие ярких красок не выглядело дисгармоничным, все сливалось в одну единую праздничную симфонию. Можно было лишь пожалеть, что все эти цветы были в большинстве своем лишены аромата. Те, что все же источали какие-то запахи, делали это по часам или же крайне скупо, поэтому на пляже ноздри щекотал только слегка йодистый соленый запах моря.

Там, где стволы были свободны от соцветий, среди хитросплетений воздушных корней орхидей и морщин старой коры по ночам собирались светлячки. Маленьких насекомых было столько, что казалось, само дерево светится. Иногда светлячки мигали, будто подавая тайные сигнал соседям с других деревьев, а иногда по ним будто пробегала волна, и тогда живой ковер колыхался в едином порыве.

Мерседес, решившая передохнуть от танцев, как раз сидела неподалеку от такого дерева и вплетала в свои густые волосы орхидеи. Легкий бриз перебирал вьющиеся пряди, как ласковый влюбленный, а по песку, отражавшему то рыжие блики костров, то лунный свет, шуршали сухопутные крабики. Мерседес взяла что-то со своей тарелки из листьев и кинула в сторону одного излишне смелого краба. Тот отбежал, но вскоре вернулся. За ним еще один, и еще, еще. Не прошло и минуты, как возле объедков уже шла горячая борьба. Она обернулась туда, где среди молодежи увлеченно танцевал Хавьер.

— Хави! - позвала она. - Хави!

Парень услышал ее, как и окружающие. Раздались смешки, все поняли, что намечается веселье, и Хавьер здорово проштрафился, танцуя с двумя местными красотками сразу. Хавьер с лучезарной улыбкой передал партнерш по танцу другому мужчине и поспешил на зов своей подруги.

— Ты звала, mi corazón*? О, как красиво! - Хавьер бросил взгляд на цветы в ее волосах, а потом взял кончик пряди Мерседес и поднес к губам.

— Я хочу искупаться, - улыбнулась Мерседес.

— Te seguiré con mucho gusto, mi querida**, - промурлыкал Хавьер, поднимаясь и галантно подавая ей руку.

— Не ходи, Хавьер! - крикнул кто-то им в спину. - А то утопит от ревности!

Между оставшимися на пляже возник спор, станет ли городская интеллигенция устраивать разборки на манер простых людей или лишит-таки народ увлекательного зрелища. Но парочка не убавила шаг, уверенно ступив в воду. Шипящие волны окружили их ступни светящейся пеной, но молодые люди пошли дальше, оставляя в воде след голубого свечения. Мерседес посмотрела на клубы казавшегося магическим света и провела по воде рукой, провоцируя новые вспышки.