На Диком Западе. Том 1

— Что необходимо взять с собой? — рассуждала она и решила захватить как можно меньше вещей: всего одно одеяло, узел с хлебом и мясом и одну флягу с водой. Возможно, что в пути ей понадобится оружие… Но кроме револьвера, которым она убила Келса, ничего не было. Тронуть эту страшную вещь ей казалось невозможным. Однако раз она все-таки освободилась и вдобавок такой ценой, то поддаваться сентиментальности теперь неуместно. Решительными шагами Джейн направилась к хижине, но, дойдя до дверей, она едва передвигала ноги. Длинный, хмуро-голубоватый револьвер лежал все там же, куда она его бросила. Краешком глаза девушка все же видела неподвижно лежавшую возле стены фигуру. Вся дрожа от напряжения, она протянула руку и схватила револьвер. И в ту же самую секунду тихий, протяжный звук пригвоздил ее к месту.

Джейн застыла. Сердце подкатилось к самому горлу, глаза застлала какая-то пелена. Но новый стон разъяснил все: Келс был еще жив! И вдруг сковавшее ее холодное, липкое чувство и противная судорога в глотке сменились неожиданной горячей волной радости. Он жив! Ее руки не обагрены чужой кровью, она не убийца.

Быстро повернувшись, Джейн уставилась на Келса. Вот он, белый, точно покойник. Радость ее исчезла, уступив место жалости, настолько переполнившей ее сердце, что, все позабыв, она близко склонилась к нему. Он был холоден, как камень. Ни в руке, ни у виска она не нащупывала пульса. Но, приложив голову к его груди, она услышала слабый стук сердца.

— Он жив еще, — прошептала она, — но при смерти. Что же мне делать?

Ум лихорадочно заработал. Помочь Келсу она ничем не могла; вероятно, он скоро умрет. Оставаться возле него было тоже небезопасно; его товарищи могли каждую минуту приехать сюда. Но если его позвоночник не поврежден, и ей удастся спасти ему жизнь, не поступит ли он с ней опять как грубый дикарь? Разве что-нибудь способно изменить этот характер? Это жестокий человек, который вдобавок не обладает достаточной силой воли, чтобы побороть в себе зло. Он вынудил Робертса взяться за оружие и когда тот сделал это — убил его. Несомненно, он так же хладнокровно и обдуманно разделался и с остальными двумя негодяями, Биллом и Галловеем. Ему бы только не видеть больше их плотоядных взглядов и остаться с ней наедине. Он заслужил того, чтобы подохнуть здесь, подобно псу.

Но как истая женщина, Джейн решила одно, а поступила наоборот. Осторожно повернув Келса, она увидела, что вся рубашка и жилетка густо намокли от крови. Она отправилась за ножом, полотенцем и водой.

Джейн уже приходилось перевязывать раны, и кровь не пугала ее. Единственная здесь разница: эту кровь она пролила сама. Ей было очень не по себе, когда, разрезав одежду Келса, она дрожащими руками принялась обмывать окровавленное место. Громадная пуля прорвала большую рану, кровь все еще струилась. Поперек позвоночника тянулась распухшая синяя полоса. Разорвав свой платок на бинт, Джейн как умела соорудила компресс и наложила повязку. Затем осторожно положила Келса на одеяло. Она сделала все, что было в ее силах, и это сознание подействовало на нее успокоительно.

Келс продолжал лежать без сознания и походил на покойника. Страдание и близость смерти стерли с его лица жесткое выражение и приветливую улыбку, обычно предвещавшую самые страшные намерения. Его жуткие глаза, наконец, закрылись. Джейн сидела и ждала конца. Полдень уже давно прошел, а она все еще не выходила из хижины. А вдруг он придет в себя и попросит пить?

Солнце зашло, наступили сумерки, и ложбину окутала ночь. Одиночество начало казаться Джейн чем-то осязаемым. Притащив свое седло и одеяло к порогу хижины, она кое-как устроила себе постель и, глядя на звезды, прилегла. Темнота не мешала ей видеть распростертое тело Келса. Он лежал так тихо, словно уже умер. Джейн чувствовала себя измученной, разбитой и сонливой. Среди ночи храбрость ее испарилась, и она стала бояться каждой тени. Жужжание насекомых казалось ей диким ревом; жалобный крик волка и хриплые возгласы кугуара нагнали на нее панический ужас; ночной ветер стонал, как заблудшая душа.

Утреннее солнце разбудило Джейн. Проспав несколько часов подряд, она почувствовала себя отдохнувшей и окрепшей. Вместе с ночью ушли и все страхи. Она знала, что Келс все еще жив. Осмотрев его, она убедилась, что состояние Келса не изменилось, но рана уже не кровоточила. Жизнь чуть-чуть теплилась в его теле.

Часть следующего дня Джейн провела около Келса, весь же день показался ей не длиннее одного часа. Иногда она выходила из хижины, ожидая вот-вот увидеть приближающихся всадников. Что она скажет им? Вероятно, остальные молодцы ничем не отличаются от Келса; и вдобавок у них отсутствует и то единственное достоинство, которое сделало Келса хотя бы всего на один час человеком. Сказать, что состояние Келса — дело ее рук — невозможно. Поэтому, достав револьвер, Джейн очень тщательно вычистила его и снова зарядила. Если кто-нибудь явится сюда, она скажет, что Келса ранил Билл.

Келс по-прежнему боролся между жизнью и смертью.