На Диком Западе. Том 1

Но лагерь еще больше поразил Джейн. То был целый город плоских и пестрых блокгаузов, окруженных бесчисленным множеством палаток. Широкая улица делила его на две части; она кишела людьми и животными, как улей, и шумливостью своей напоминала сумасшедший дом. Тротуары были сделаны из грубо сколоченных досок, трещавших под тяжелыми сапогами пешеходов. Одни палатки стояли просто на земле, другие на деревянном фундаменте, третьи же на бревенчатых подстилах. Еще дальше начинались ряды блокгаузов, лавок и салунов. В конце улицы высилось большое здание со сверкающей золотой надписью «Last Nugget[18]». Из дверей этого дома доносился визг скрипок, шарканье сапог и хриплые выкрики радости. Джейн увидела странных, разгульных мужчин и женщин, от одного вида которых содрогнулась. Ей навстречу попались также женщины, нагруженные мешками или ведрами, изможденные и опустившиеся, при виде которых ее сердце сжалось от жалости. Тут были и ленивые индейцы, и бородачи, очень походившие на членов шайки Келса, и игроки мексиканцы с темными лицами и большими остроконечными шляпами. Но больше всего в этом кипучем людском потоке было сухопарых, жилистых золотоискателей всевозможного возраста, в клетчатых рубашках, высоких сапогах и с заткнутыми за пояс револьверами. Сосредоточенные и хмурые, они протискивались сквозь толпу. То были вьючные животные, несшие на себе всю тяжесть работы этого чудовищного улья; все остальные являлись трутнями и паразитами.

Проехав через весь город, кавалькада Келса остановилась в стороне от последнего строения возле маленького соснового перелеска, где по предложению Джесси Смита было решено построить блокгауз.

Это место как нельзя больше отвечало требованиям банды. Находясь всего в ста метрах от ближайших хижин, оно в то же время было совершенно скрыто от них.

В лагерь спускалась гладкая извилистая дорожка. Позади лагеря высилась гора, расщепленная узким густо засыпанным обвалившимися глыбами обрывом. Неподалеку от этого места протекал ручей. Почва была каменистая и считалась незолотоносной.

Когда настали сумерки, Келс обратился к своим людям с такой речью:

— Ты, Бейд, вместе с Джесси будешь сторожить лагерь. Ты, Пирс, посмотришь, не встретишь ли кого из банды. Но встречайтесь только в темноте… Ты, Клэв, пойдешь со мной, — затем повернувшись к Джейн, спросил: — Не хотите ли пойти со мной посмотреть на все достопримечательности этого лагеря, или останетесь здесь?

— Яс удовольствием пошла бы вместе с вами… если бы… не так ужасно выглядела в этом костюме, — ответила она.

Келс засмеялся.

— Ну, будьте уверены, на вас никто не обратит внимания и не говорите нам больше о своем «страшном» виде.

— Не можете ли вы дать мне какой-нибудь длинный плащ? — пробормотала Джейн.

Клэв молча подошел к своему седлу и, отстегнув пакет, принес ей длинный серый плащ. Джейн часто видела его, и он пробудил в ней воспоминания о Хоудли.

— Спасибо, — сказала она.

Плащ оказался длинным, колоколообразным. Джейн целиком потонула в нем.

— Скромность, конечно, прекрасное качество, но оно не всегда бывает выгодным для женщины, — смеясь, заметил Келс. — Поднимите воротник… Натяните шляпу глубже на лицо… Так. И если вас теперь не примут за молоденького парнишку, то я готов тут же проглотить всю одежду Денди Дейла и накупить вам гору шелковых платьев. Ха-ха!

Джейн почувствовала, что он тоже рад за нее, несмотря на то, что ее первый вызывающий костюм гораздо больше льстил его тщеславию. Иногда в ней пробуждалась почти нежная симпатия к этому человеку.

Наконец, они двинулись. Джейн ехала между Келсом и Клэвом. В темноте она взяла Джима за руку. Он едва не переломил ей пальцы своим пожатием.

Лошади с большим трудом пробирались вперед. Улица была изрыта ухабами и во многих местах завалена камнями.

Они проехали мимо шумных салунов, мимо большого ярко освещенного плоского дома с вывеской «Золотой самородок» и, наконец, достигли последней черты города. Острый взгляд Келса впивался в каждого встречного всадника. Он жаждал встретить своих бандитов. На обратном пути они остановились возле «Золотого самородка», и Келс сказал:

— Джим, стереги Джейн пуще глаз своих. Для меня она дороже всего золота, всего Олдер Крика.

Уцепившись с одной стороны за Клэва, Джейн, как испуганный ребенок, просунула другую руку в руку Келса. Это непосредственное движение тронуло его.

— Все будет хорошо, не бойтесь ничего, — прошептал он с нежностью.