На Диком Западе. Том 1

Чарли проклинал свою судьбу, ненавидел самого себя. Кэт питала к нему нежную привязанность, такую, какую питают к какому-нибудь любимому животному. Она жалела его, но любить не могла. Нет, не могла! Он знал это. Но все же это было лучше, чем если бы она совсем отвернулась от него, исчезла из его жизни. Он погиб бы тогда и потому должен был довольствоваться теми крохами, которые перепадали ему. Счастье существовало не для него. Он это знал и должен был примириться со своей горькой участью. И он готов был к этому, пока знал, что нет никого, кто бы мог стоять у него на дороге, никого, кто завладел бы сердцем Кэт! Бели бы это случилось, и он был бы вычеркнут из ее жизни окончательно, то перенести это ему было бы не под силу. При одной мысли об этом дикая ревность охватывала его, так что рассудок мутился. Он мог переносить все, что уготовила ему жизнь, но только не это, не это!.. А сегодня утром, как и накануне, он видел со своей веранды Кэт и Стэнди Файльса, идущих рядом, и кроме того, не раз слышал от нее хорошие отзывы о полицейском офицере. Кэт сожалела только, что он избрал такую незавидную профессию, она считала его умным и честным. Чарли не имел никаких оснований думать, что Файльс неравнодушен к Кэт или она к нему, но подозрительность его была так велика в этом отношении, что он готов был бы заподозрить даже Билла в том, что он питает нежные чувства к Кэт, если б не видел, что Билл слишком явно увлекался Элен и не давал брату никакого повода к ревности. А Файльс, несмотря ни на что, возбуждал его ревность в сильнейшей степени, и порой Чарли так сильно его ненавидел, что готов был бы убить его. Это было бы нетрудно сделать, и многие, гораздо лучшие люди, чем он, — говорил он себе с горечью, — убивали того, в ком подозревали своего соперника. Но Чарли все же знал, что он не мог бы выполнить такое намерение, что, несмотря на горечь, наполнявшую его душу, он больше всего на свете желал счастья Кэт. В его характере, нравственно слабом и лишенном всего, что рассматривается как доказательство истинно мужественной натуры, было много великодушия и доброты, и ради счастья единственной женщины, которую он любил, он готов был пожертвовать собственным счастьем, да и жизнью тоже.

Под влиянием таких мучительных мыслей им снова овладело уныние, еще более подрывавшее его нравственную силу. Он хотел бы стряхнуть с себя грусть, вернуть хотя бы некоторую душевную бодрость и дать своим мыслям другое направление. Он почувствовал истинное облегчение, когда его лошадь выехала, наконец, из густой чащи кустарников на небольшую вырубку. В середине вырубки стоял кораль. Но Чарли проехал его и остановился у заброшенной бревенчатой хижины с низкими стенами и односкатной кровлей. Это уединенное место находилось за рубежом его владений и было заселено только в те времена, когда в долине жили лишь индейцы да метисы. Чарли случайно открыл это убежище и воспользовался им, чтобы устроить там склад таких предметов, которые нечасто требуются в ранчо.

Внутри кораля стоял обыкновенный фургон и рядом с ним сельскохозяйственные орудия, главным образом, для сенокоса. Очевидно, старый кораль служил именно для этой цели. Чарли мельком взглянул на все эти предметы и прямо направился к хижине, которая казалась давно необитаемой. Когда Чарли приблизился, то с карнизов крыши с шумом слетели птицы. У дверей Чарли простоял с минуту в нерешительности, а затем с силой толкнул дверь, петли которой заскрипели, словно протестуя против его вторжения. Он распахнул дверь, и внутри снова послышалось хлопанье крыльев, и птицы с громким криком вылетели оттуда на яркий солнечный свет.

В этой ветхой развалюхе воздух был затхлый и пропитан плесенью. Пол покрывал густой слой гуано. Никакой мебели тут не имелось и в помине, но в отдаленные времена она была обитаемой. Круглое отверстие в крыше указывало, что тут некогда стоял очаг, а ржавые торчавшие из стен гвозди служили для развешивания на них утвари и разных вещей. Стены же были обшиты досками почти до самой крыши. Когда-то эта хижина, вероятно, стала убежищем для человека, который, может быть, скрывался здесь, в этой дикой пустынной местности, от преследования закона.

Чарли прошел в самый дальний конец хижины и, взяв верхний край обшивки, с силой потянул его на себя, открыв углубление, выдолбленное в старых бревнах. Это было нечто вроде шкафа, и там висела разная мужская одежда. Кроме того, тут же висели два пояса с кобурами и револьверами.

Осмотрев все эти предметы, как бы желая убедиться, что все было в целости, Чарли вынул револьверы из кобуры и исследовал их; они были заряжены. Затем, положив револьверы в кобуры, он поставил обшивку на прежнее место. Теперь никто не мог бы догадаться, что там находится тайник.