На Диком Западе. Том 1

— Полезайте сюда, мисс, — сказал он.

Милли колебалась, но затем новое настроение пересилило ее старую привычку к послушанию, и она проворно поднялась на сиденье рядом с возницей.

— Конечно, здесь на солнце будет жарче, но есть ветерок, и вы можете смотреть по сторонам, — сказал он.

— Здесь гораздо лучше.

Кэтли взмахнул длинным кнутом, щелкнул им над лошадьми, не касаясь их, и они тронулись легкой рысью.

— Мы направляемся к индейской территории? — спросила Милли возницу.

— Мисс, мы уже находимся на этой территории, — ответил он. — Не знаю точно когда, но во всяком случае через несколько дней мы будем в Пэнхэндле, в Техасе.

— Там и водятся бизоны?

— Точно не знаю, но я слышал, как Джэтт говорил, что главное стадо направляется на север и, по слухам, находится где-то около Красной реки.

— И все охотники собираются в одном месте?

— Да, конечно, там, где пасутся бизоны.

Милли не стала задумываться, хотя смутная надежда зародилась в душе ее. Она была удивлена, что ей хотелось разговаривать и расспрашивать о разных вещах.

— Эта местность вам знакома? — спросила она.

— Нет, мисс. Я никогда не бывал западнее Миссури до этой поездки. Думаю, нам предстоят большие трудности. Вчера вечером я встретил нескольких охотников. Они праздновали свое прибытие в город, и я не мог многого добиться от них. Но, насколько я понял, там, куда мы едем, будет скверно. Я опасаюсь, что там не подходящее место для такой девушки, как вы.

— Я боюсь того же, — сказала Милли.

— Джэтт не настоящий отец ваш? — спросил Кэтли.

— Отчим, — ответила Милли и в нескольких словах рассказала Кэтли о себе с того времени, как ее мать вышла замуж за Джэтта.

— Так, так, теперь все понятно, — ответил Кэтли явно сочувственным тоном. Но он не стал объяснять, что хотел этим сказать. Очевидно, ее бесхитростный рассказ заставил его замолчать. Однако его симпатия к ней чувствовалась еще сильнее, чем раньше. Ее особенно поразило, что он как будто перестал говорить из опасения сказать что-либо лишнее об ее отчиме.

В течение этого дня она уже не беседовала с ним больше и только иногда перебрасывалась с ним несколькими словами, а остальное время всматривалась в неясный горизонт, всегда убегающий вдаль со своей манящей тайной.

Дни проходили за днями, бесконечно тянулось путешествие по бескрайним прериям, однообразная лагерная работа сменялась сном, приносившим отдых и забвение.

Милли неизменно наблюдала восход и закат солнца, и только эти два события за целый день доставляли ей удовольствие. Она исчерпала запас рассказов Кэтли и его ограниченное знание местности. Он был единственный человек в их отряде, с кем она могла и хотела говорить. Фоллонсби был, очевидно, женоненавистник. Пруайт дважды подходил к ней и довольно серьезно заговаривал, но, несмотря на свою уродливую внешность, был слишком самонадеян и назойлив, и она сразу прекратила его попытки к ухаживанию. Зоркий взгляд мистрис Джэтт не пропускал ни одного движения ее мужа, когда он бывал с Милли. Это постоянное наблюдение заставило, наконец, Джэтта угрюмо держаться в отдалении от нее.

Однако было что-то в его взгляде, что заставляло сердце Милли сжиматься. По мере того как проходили дни и сменялись одна за другой мили, характер Джэтта все больше становился непохожим на тот, каким он был, когда мать Милли вышла за него замуж. В этой обстановке грубость, резкость и затаенная злоба казались природными свойствами его.

Теперь не проходило ни одного дня без того, чтобы Джэтт не обгонял какой-нибудь отряд в несколько повозок, отправлявшийся на охоту. Он поспешно объезжал их или проезжал мимо, если они располагались лагерем у дороги. Но, когда он встречал повозку, нагруженную шкурами бизонов, то всегда находил время остановиться и побеседовать с охотниками.

Джэтт торопился. Лошади у него были молодые и сильные, и он взял запас овса, чтобы их кормить, и они не ослабевали, хотя он и загонял их почти до крайности. Серые, широко простирающиеся прерии индейской территории сменились зеленым холмистым и оживленным простором Пэнхэндла в Техасе. В то время как десять дней тому назад они едва ли пересекали одну речку в день, теперь они попадались часто, правда, все узкие и незначительные. Деревья вдоль этих речек были зеленые и пышные, составляя контраст с холмистой поверхностью равнин.

У Милли составилось впечатление, что при других, более счастливых, обстоятельствах она обрела бы новую радость и свободу, уносясь в этот простор.

Однажды днем раньше обычного Джэтт круто свернул в сторону от дороги и, проехав несколько миль по лесистому берегу речки, остановился в густой рощице, откуда его повозки и палатки были с трудом видны. Очевидно, он предполагал остановиться здесь не только на одну ночь. На этот раз, вопреки обыкновению, Джэтт ничем не занимался, помог только разгрузить повозки и затем, оседлав лошадь, ускакал в лес. Было уже темно, когда он вернулся. Ужин отложили до его возращения. Во всех словах и движениях его чувствовалось радостное возбуждение и грубое самодовольство. Он возвестил своим громким голосом: