На Диком Западе. Том 2

— О, бедная моя Мария! — проговорила Адель.

Эти слова, хотя и произнесенные шепотом, разбудили спавшую. Она открыла глаза, огляделась и протянула руку молодой девушке, улыбаясь.

— Адель! Ты пришла ко мне! Какая ты добрая… А! Вот и Том… Бедный Том!

— Мария, — сказала нежно Адель, — объясни мне одно обстоятельство.

— Какое? — отвечала она, смеясь. — Все что хочешь!

— Когда ты отправилась из Синквилла?

— Синквилла? Это что за место? В Индиане такого нет.

— Разве Эдуард не купил там поместье?

До этой минуты Мария была совершенно спокойна, но лишь только она услышала имя мужа, все перенесенное ею воскресло в памяти, она вскочила с постели и дико закричала, указывая на окно:

— Вот… вот… смотрите… Его голова вся мокрая, но как страшно он хохочет! Эдуард! Бросайте трупы в реку! Эдуард, защити меня! А он все смеется.

Она судорожно вытянулась и упала в беспамятстве на кровать. Присутствующие женщины были поражены ужасом, сердце Тома билось так, что готово было разорваться. Миссис Смарт не растерялась, однако, она привела в чувство больную, но расспрашивать ее уже было бесполезно. Только присутствие ее мужа могло возвратить ей рассудок, потому было необходимо, вызвать мистера Гэвса. Адель решилась ему написать, просто приглашая к себе, потому что было благоразумнее подготовить его понемногу к печальному известию.

Посланный, отправленный на ферму Лейвли с этим письмом, должен был, по поручению миссис Дейтон, зайти к ней в дом и велеть служанке приготовить комнату к приему больной. Сам доктор был уже у себя в это время и очень удивился такому приказанию.

— Какую это больную ждут сюда, Нэнси? — спросил он у горничной.

— Я не знаю, — отвечала она. — Негр говорит только, что ее привез к Смарту какой-то молодой человек, на пароходе, прибывшем из Нового Орлеана.

Дейтон не сказал более ничего, но отправился, видимо, встревоженный, к гостинице Смарта и вошел в комнату, в которой все находились.

— Он! — закричала Мария в ужасе. — Он! Спасите меня!

— Успокойся, моя милая! — сказала ей Адель с нежностью. — Это мистер Дейтон, муж этой доброй дамы, он хороший человек, он поможет тебе, он защитит тебя от всякой беды.

Доктор умел обходиться с больными. Взяв Марию за руку, он стал ласково уговаривать ее, и она стихла под звуки этой приветливой речи. Миссис Дейтон и Адель усадили ее с собой в экипаж и увезли, без всякого сопротивления с ее стороны.

Том, оставшись с доктором, ответил подробно на его расспросы, прибавляя, что только сам Гэвс мог разъяснить все, что было непонятного в этом происшествии.

Дейтон слушал его с большим вниманием.

— По уверениям ирландца, — продолжал Том, — островок, на котором я нашел эту несчастную, известен под номером 61.

— О каком ирландце вы говорите? Это тот, что часто бывает у Смарта?

— Не могу вам сказать. Я только разговаривал с ним и Смартом на берегу, после чего он и отправился к этому острову, на разведку.

— Как, один?

— Один. Он говорит, что его подозрения вызваны разными обстоятельствами. По его мнению, где-нибудь в окрестностях должны находится притоны, в которых собирается разный сброд. Я сам хочу исследовать этот островок, на котором я нашел бедную Марию. Лишь только она немного оправится, я поеду в Викторию к Эджворту и тогда, по пути, загляну на этот остров номер 61.

— Не уезжайте, не простившись со мной, я дам вам письмо к судье в Синквилле. Он поможет вам, если вы действительно найдете какие-нибудь следы. Что касается этой бедняжки, то, будьте уверены, она будет окружена здесь самым заботливым уходом.

Молодой человек ушел, а Дейтон, оставшись один, долго еще стоял, задумавшись. Приход какого-то мальчика прервал его размышления. Посыльный передал ему большой пакет с несколькими печатями. Доктор прочел записку, находившуюся в конверте, положил ее в карман и пошел по главной улице, придерживаясь правой стороны.

Глава XXII Харчевня «Серый Медведь»

На окраине города, на так называемой Лицевой улице, стоял одинокий домик. Соседнее с ним место было раскуплено по участкам, но спекулировавшие на этой покупке ошиблись в расчетах, вновь прибывшие колонисты предпочитали селиться не в Елене, а в Наполеонвиле, у устья Арканзаса, и потому это пространство осталось пустым.

Домик был построен первым покупателем участка, потом перешел в другие руки. Последний хозяин его выхлопотал себе патент на продажу спиртных напитков, с известным ограничением, то есть без права продавать вино индейцам, неграм и солдатам. В городе ходили слухи, что этот погребок служит и игорным притоном, но многочисленные обыски, произведенные в нем полицией, не подтвердили слухов. Притом домик стоял настолько в стороне, что многие в городе и не знали о его существовании, поэтому все толки о нем скоро совершенно прекратились.