На Диком Западе. Том 3

— Мисс Мариам теперь для меня ничто, Пат, — отвечал Дэви, — и я для нее ничто. Она ясно дала мне понять, кому она предпочитает верить. Не будем говорить об этом. Уходите отсюда и оставьте меня одного!

— Дэви, — сказал Пат, — вы молоды. Поверьте мне, старику, ведь я гожусь вам в отцы. То, что произошло у вас с Мэри, простая размолвка, облачко на ясном небосклоне. Неужели можно всерьез думать, чтобы молодая девушка поверила, будто ее жених — убийца? Просто, она не понимает правды. Но утром мы все это устроим по-хорошему!

— Пат, я решил убить эту собаку! Я всажу в него вечером не одну пулю… Я или он! Этой ночью все решится…

Тут Кезей обнаружил известную предусмотрительность, он понял душевное состояние Дэви.

— Тогда не пейте этого, — сказал он, указывая на стакан виски.

— Не беспокойтесь, Пат, я уже выпил. Я не понимаю, что-то странное нынче творится со мной; я перепробовал разные напитки, и все они, кроме виски, нагоняли на меня только холод. Это в июле-то?!

Кезей весело помахал ему рукой в знак прощания и вышел на улицу. Он поспешил в общежитие и выложил все перед своей компанией. Они решили переменить по отношению к Дэви стратегию. Старый Шульц предложил такой образ действия:

— Мы должны сейчас же разыскать молодую леди. Совет мужчины молодому человеку, потерявшему рассудок от ярости, бесполезен. Только молодая леди сумеет успокоить его.

— Верно! — сказал Слаттери. — Надо известить девушку.

Они быстро направились к вагону Марша. Мэри увидала их через окно и поспешила навстречу. По тому, как они спешили, она сразу поняла, что случилось что-то недоброе.

— Поверьте, мисс Мариам, — войдя в вагон заговорил Кезей, — мы не решились бы вас обеспокоить, если бы наш паренек не оказался в скверном положении. Он, конечно, виноват перед вами, и это разрывает его сердце, мисс; он сам сейчас не знает, куда он идет… У вас доброе сердце, и мы не станем скрывать от вас правду: надо остановить убийство, которое он задумал. На нас он и внимания не обращает, но вас послушает.

— Что, что стряслось? — тревожно спросила Мэри.

— Дэви и Джесон… — сказал Пат. — Парень прямо осатанел от гнева, не столько от гнева, сколько от сердечной боли, от обиды. Он страдает от того, что любимая девушка предпочла ему вора и убийцу! Простите меня, мисс, я говорю с вами совершенно откровенно. Это правда, мисс!

— Значит, он хочет драться с Джесоном? Ах, Пат, мы должны удержать его от этого! Этого не должно случиться! Это было бы ужасно! Скажите, что делать?

— Вы должны послать за ним, мисс; это единственное, что можно сделать. Надо залечить его сердечную рану. Вы должны показать, что вы по-прежнему расположены к нему. Это все, в чем он сейчас нуждается!

— Я верю ему, — сказала Мэри. — Я теперь знаю правду. Пат, голубчик, приведите его ко мне! Разыщите его, скажите, что мне крайне нужно повидать его и поговорить с ним. Ну как-нибудь убедите его и приведите сюда, пожалуйста!

— Мисс Мариам, я приведу его, даже если бы для этого пришлось избить его до бесчувствия. Это было бы, может быть, самое лучшее. Нас тревожит, мисс Мариам, не только Джесон, а и друг его Деру с его подлой шайкой, которая бродит по городу и бахвалится!

— Идите скорей, — настаивала Мэри. — Мы попусту тратим время.

Мушкетеры поспешно вышли. Мэри опустилась в кресло у окна и стала смотреть на улицу. Она сидела нервничая и напряженно всматриваясь в темнеющую улицу.

Ее гонцы застали Дэви еще в «Короле Холмов». Он сидел спокойно, но виски уже не было на столе.

— Вы нам нужны, — сказал Кезей, — мисс Мариам хочет видеть вас на одну минуту.

— Послушайте, Кезей, — мрачно, но спокойно ответил Дэви, — вы суете нос, куда вас не просят.

— Верно, — ответил Пат. — Но, Дэви, мой дорогой мальчик, не упрямьтесь! Вы пойдете, или мы принесем вас к мисс Мариам на себе.

— Вы черти, а не друзья! — сказал Дэви, бросая на Пата сердитый взгляд.

— Мистер Дэви Брендон, — произнес Пат, начиная сердиться, — вы упрямый дурак! Разве не ради мисс Мариам я зову вас идти? Я думал, что у вас есть чувство; видимо, я ошибся. Но вы нужны мисс Мариам и вы должны идти!

Они следили за ним до тех пор, пока он не исчез в вагоне Марша. Тогда они ушли. Мэри встретила его на пороге, подошла к нему вплотную и подняла на него умоляющие глаза. Он был мрачен.

— Дэви, я послала за вами… — сказала она с дрожью в голосе. — Я послала за вами, чтобы просить вас прекратить распрю с Джесоном. Не сердитесь на Пата; он очень предан и мне и вам. Он сделал только то, что находил необходимым. Дэви, это не может быть… это было бы ужасно! Нет, не говорите; я знаю, что вы хотите сказать… Но вы не должны связываться с Джесоном. Дайте мне честное слово!

Он стоял молча. Лицо его было мрачно, глаза блестели от гнева, но его сердце страдало от любви. Огорчение при мысли, что она любит Джесона, резало его точно ножом.

— Какой я дурак, — сказал он тихо. — Какой дурак! Как мог я подумать, что вы поверите кому-нибудь, кроме человека из вашего круга. Я понял это лишь сегодня!