На дне

Я помню, мы встретились,
рядом с центральною площадью,
ты рисовала, ну да, как обычно,
городские пейзажи,
твои картины черно-белые,
всегда с легкой проседью,
мне понравились очень,
особенно окна пятиэтажек.
Подойдя к тебе за спину,
так и стоял, пока ты рисовала,
смотрел на движения кистью
и на твои волосы темные…
мимо бежали мужчины и женщины,
я смотрел, как ты создавала,
нечто прекрасное, нежное,
пока ты обводила проемы оконные.
Ты вдруг повернулась,
и спросила «ну как?»
я ответил тебе, но что-то невнятное,
подумал я тут же: «вот ведь дурак!»
а ты вновь отвернулась,
нанося последние пятна.

и я смотрел на нее зачарованно, словно муха, попал в твою паутину,

ты ушла лишь сказав: «и без человека может быть хорошо».
оставив мне эту картину.

Жители земли

слушай, привет, у меня есть пару вопросов,
на которые ты мне должен ответить,
что за те чувства, когда рвешь на себе волосы?
/крича хриплым голосом/
ведь эти чувства не трудно заметить,

и люди, как лодки, что в шторм бросает на скалы,

или в штиль, просто плывут по течению,
кто-то мне говорил, что счастья тут мало,
/зато горя навалом/
хотя при этом я ощущал облегчение.

а может, мы просто привыкли быть этими лодками,

хотя сами не лодки, а те, кто их направляет,
счастье не измеряется десятками, сотками,
/и литрами горькими/
счастье ведь в том, что кто-то рядом бывает.

и когда на этих лодках мы дойдём до своих островов,

где не будет ничего: ни путей, ни дорог,
мы будем рыбаками и искателями жемчугов,
/кто-то выдумает себе богов/
а я напишу на песке, всего пару строк:

кто-то ушел на глубину, кто-то остался на мели,

все люди красивые и мудрые как боги,
и грустные, как жители земли.

Ромашки в вазах

Просто поставь ромашки в вазу,
Да я в курсе, что гроб уже заказан,