На дне

У Хмошэ делали обстояли хуже всех. Он, лёжа на спине, держал топор двумя руками и пытался им защититься от быстрых челюстей. Трёхглавый крыс подоспел вовремя. Возил в зад волка когти и оттащил его. Хмошэ быстро встал.  Начал размахивать топором. Крыс же просто держал хверя, пока храмовник наконец-таки…

…дрыкс…

Он нанёс волку смертельный удар. Хватка Жулика ослабла, он выпустил мёртвое тело.

Практически настигнув волка, Олдор ускорился и резанул по нему мечом. Тот взвыл ещё громче и упал.

— Вот так зрелище, — сказала опустошённая девушка. Она стояла уже совсем рядом от места кровопролития, — два вооружённых скелета в броне, огромная крыса с тремя зубастыми челюстями… Сначала вы убили, вернее не смогли убить, того бедолагу и использовали его, как живую приманку. А после решили сразиться против целой стаи неспособных биться худышных волков, которые вообще скоро вымрут. Вас, разбойников, совесть не мучает? Вы может и на маленьких опустошённых детишек охотитесь? — никто из «обвинённых» не понял, это её настоящие эмоции или она продолжает из дурачить.

— Иди к чёрту! — жёстко ответил Олдор, — а то мы сейчас начнём на ведьм охотиться.

— Да! Нечего тут, ежь вишь учить вздумала, — но слова девушки произвели должное впечатление на храмовника. 

Он действительно почувствовал себя беспринципным убийцей-живодёром. Понял аморальность своих действий. Разумеется, и сам падший король знал, что они не на злобного чудовище идут охотиться, но он, для себя, уже сделал выбор. Олдор готов на всё ради мести; ради торжества справедливости. Хмошэ всё это не интересовало, он лишь верно служил своему королю, который не постеснялся им пользоваться.

— Ну ладно, мальчики, не будем ссориться. Скоро нам придётся работать вместе.

— Не думай, что заслужила доверие. И помогать никто не обязан…

— Олдор, слово держать надобно… даже перед такой…

Девушка знала, что он хочет сказать, поэтому быстро дёрнулась и захлопнуло его челюсть кулаком.

— Ахп-еу-ук… — закрылся рот храмовника.

— О-о-о! Надо маме написать… перед мной стоит сам мёртвый король?! Е-е, значит слухи правда. А ну-ка, — она взялась за его забрало, чтобы поднять, — покажи-ка огоньки фиолетовые.

— Я никакой ни король, уймись, — он отмахнул её руки и схватился за забрало.

— А чего глаза не покажешь? Да не бойтесь, ваше высочество, я за вас… ах-аха-ах — она снова закатилось смехом. Просто не могла поверить своей удаче.

— Ты что не попытаешься меня убить? Я думал тут все только этого и хотят, — удивился Олдор.

— Они тупые идиоты, которые винят во всём короля. Я не такая. Уж, если кто и виноват в моём положении, то только я сама, или боги, — после этого она взглянула на Хмошэ.

— Еже ещё и еретичка, ух… — огрызнулся храмовник, словно его кто-то оскорбил.

— Они думают, что во всех их бедах виноват я? — спросил Олдор. Ему сложно в такое поверить.

— Конечно! Так что глазками тут не стреляй, — она снова рассмеялась. Но улыбка быстро слезла с её лица, и она заговорила абсолютно серьёзно: 

— Посмеялись, хватит. Меня зовут Даффи. Вы поможете мне, и мы разойдёмся. Если повезёт, то никто не сдохнет. Идёт?

— Кто твою игрушку отобрал? — стараясь подражать её саркастической манере разговора, спросил Олдор. 

Он даже был в какой-то мере рад, что храмовник указал на обещание. Падший король, по-прежнему, не мог открыто признать, что действительно видел в опустошённой смертельную угрозу; понимал, что она сильнее его команды.

— Скоро узнаешь. Пока нам нужно выждать и всё продумать.

— И что нам за это полагается? — спросил Олдор.

— Издеваешься?!

— Конечно. На самом деле я помню, что ты не сорвала охоту, как и наши черепа… бла-бла-бла. Скажи честно, ты это заранее заготовила? — Олдор уже не пытался откреститься от своих обещаний, но и поиздеваться над Даффи был не против.

— Это не важно. Теперь мы должны бежать к бочке.

— А...

— Храмовник, заткнись. Вон сколько волков дохлых, Выр уже бежит сюда, пора сваливать!

— Какой к чёрту бочке? — спросил Олдор, но она притворилась, что не услышала вопроса.

* * *

Даффи шла первой, она хорошо ориентировалась в Цыплятнике. Знала практически каждое дерево, каждый кустик. Она вела новых «друзей», которых завела весьма экстравагантным способом, к своему излюбленному месту. Все четверо, также, как и обычно, двигались по лесу с серыми деревьями и не менее серыми листьями. Зелень встречалась очень редко.

— Почему ты всё время кривляешься? Меня это раздражает, — грубо произнёс Олдор.

— Моя сущность — это притворство. Значит, я буду настоящей, только, если буду притворяться кем-то другим. А, если перестану, то и настоящей не буду.

— Каво?! Ты зубы то нам не заговаривай, коварная, — вмешался в их разговор Хмошэ. Он шёл сзади, рядом с трёхглавым Жуликом.

— То, что ты говоришь какая-то глупость… Скоро мы придёт в… а куда? — Олдор раздвигал ветки руками, чтобы они не били по лицу.

— Осталось недолго, потерпите, зайка. И крыска, и ослик — сказала она и побежала.

— Жул, следуй, — хозяин нежить-зверя указал на девушку. Думал, что так будет проще не потерять её из виду. Бежала она быстро.