На дне

— А не помню.

— Быть не может, тут все помнят!

— Правда не помню. Весь день смерти в тумане, как страшный сон. Знаю только, что в тот день пришёл верховный бог Ньяргвин и направился в замок. Всё.

— Вот чудеса, а ты не бредишь? Откуда ты это знаешь? Если сам сказал, что не помнишь? — с недоверием спросила Даффи.

— Во-первых, что-то я помню. Во-вторых, Хмошэ тогда был на площади и видел бога. Верховный его омолодил, от чего Хмошэ и помер. Но перед этим он видел чёрный дым из замка. Сама понимаешь…

— Логично. Но твой Хмошэнь-дурошень, чего ты с ним таскаешься? Бесполезный храмовничишка, от крысика пользы и то больше.

— Не говори так. Я добрее и преданнее человека, чем он не знаю. Он на всё готов ради меня.

— А может ему просто с самого детства промывали мозги в храмовой школе? А, ослик?

— Иди-ты…

— Не обижайся, я всегда... обычно говорю правду. Но я так и не поняла, каким ты был королём: мучеником или счастливчиком?

— Не знаю. Сейчас у меня только одна цель отомстить за семью и вернуть королевство.

— Ах-аха-ха, — она захохотала во всё горло, — ты жалкий скелет, что ты сделаешь верховному богу? Совсем крыша поехала? — Даффи, лёжа на шкурах, смотрела на него, как на безумца.

— Я выберусь отсюда. Когда-нибудь. Боги живут долго, поверь, я успею. А может ты знаешь, как память вернуть?

Он задал этот вопрос в надежде, что она ответит: «нет», и тогда он легко закончит наскучивший разговор. Но она ответила:

— В пещере, где спрятан меч растут грибы. Я знаю, что они вызывают галлюцинации и вполне могут вернуть память.

— Ещё они могут улучшить эт вить прозрение. Ага, не знали, что я об этом знал? То тоже, — бормотал Хмошэ. Его словно никто не услышал…

— Правда? — с придыханием спросил Олдор.

— Именно сейчас я честна, как никогда. Я пользовалась этим грибочком при жизни, ну для работы было нужно…

— Что это за работа такая, где нужно возвращать память?

— Не важно… но ты не думай, что я вру, чтобы заманить тебя в пещеру. Они правда там растут.

— Хорошо, — Олдор передумал заканчивать разговор. Уж слишком его сильно заинтересовало какое может быть прошлое у человек, чтобы он стал, как Даффи. — Я рассказал о себе, а о тебе я знаю не много. Кем ты была до смерти?

— О, зайчик, напрягай ушки и слушай. У меня было сложно детство…

* * *

Даффи не видела своего отца с самого рождения. Ещё до того, как она появилась на свет он отправился в плаванье на китобойном судне; охотиться на гигантских кашалотов. И это нормально, что такие плаванья длились годами. Обычно три, иногда два, крайне редко один. Отец Даффи, знал, что пропустит её рождение, первое слово… В общим пропустит около трёх первых лет жизни своего ребёнка. И более того, отец даже не знал: сын у него будет или дочь. Но у него не было выбора. Ведь вся семья Даффи жила в Нонкатене.

Нонкатен являлся сухопутным сердцем китового промысла. Именно отсюда выходили корабли, здесь же собирались. Практически все моряки никогда не покидали этот город, за исключением тех лет, которые они провели в море. Именно этот город значился самым началом в долгом пути китовых останков. Здесь их упаковывали и отправляли в города, на производство и переработку.

Все в Нонкатене жили за счёт китов и тех людей, которые тратили годы своей жизни, что добыть их. Каждый житель мог в этом поучаствовать. К примеру, когда строили корабли, то любой житель мог помочь деньгами или материалами. Если первое плаванье корабля считалось удачным, и морякам удавалось добыть достаточно китов, то все те, кто вкладывались получали свои средства обратно и от десяти до пятидесяти процентов сверху. Ещё можно вложить деньги в уже готовый корабль. На еду для моряков, запасные и необходимые материалы, новые гарпуны, новые лодки и прочее. 

Иногда это превращалось в азартное развлечение для местных богачей, называлось оно «Золотой гарпун». Такое название выбрано не случайно, ведь его суть заключалась в следующем: богачи собирались в каком-нибудь трактире, встречались с капитанами и математиками кораблей. Вкладывали в их промысловое плаванье деньги. По правилам спора, все тратили одинаковую сумму, чтобы не победил тот, кто больше вложится. Затем наступало самое интересное. Они ставили деньги на то, кто из участников «Золотого гарпуна» заработает больше всех. Нужно просто угадать везунчика. На самом деле не совсем везунчика, ведь корабли существовали, как счастливые, так и несчастливые; экипажи, как опытные, так и сплошные новички. А чтобы было интересней богачи предпочитали вкладывать, к примеру, тысячу лонов, а ставить на победителя около пяти тысяч. Они любили азарт и им было интереснее не окупить свои вложения, а угадать счастливчика. Тот, кому удавалось это сделать получал все поставленные деньги. А вложения, если они преумножались, то всегда шли в карман победителя.