На дне преисподней!

Возле пушек возникла не шуточная свалка, одни мужик насадил артиллериста на вилы. Другой парень, на вид еще подросток метнул кинжал в горло ретиво орущему офицеру. Тот захлебнувшись кровью полетел вниз. Даже женщины сражались с неистовым бешенством, использую либо захваченные у врага легкие сабли, либо топоры, кухонные ножи и даже зубные щетки. Одна из них, например, довольно ловко распорола брюхо ножом, атаковавшего ее воина. Другая дева оказалась настолько соблазнительной, что отвлекала бойцов, демонстрируя высокую статную грудь. Сам Петр уже давно сбился со счета, сколько ему удалось укокошить в кровавой заварушке. И все же людей убивать это не то что дагов или иногалактиков, во время чувствуешь лишь упоение силой, а потом. Впрочем, он уже столько уничтожил конфедератов, что лишняя кровь для него как вода.

— Давай ребята наседай сильнее. — Петр в прыжке бьет противника ногой, его ботинки кованы гипертитаном, это не очень удобно в жару, зато эффективно, от такого потрясения лопаются черепные коробки. Затем он скачет как заправский каратист, двойной удар и взмах мечами, сразу четверо мертвы.

Практически вся охрана у пушек перебита, несколько уцелевших солдат спрятались под лафеты и колеса. Их вытаскивают и хотят прирезать, но Петр останавливает наиболее ретивых.

— Свяжите их, а потом мы спросим, может они захотят перейти на нашу сторону.

Бывших врагов связывают, но злоба бунтующего народа понятна, артиллерия многим разрушила дома, кое-кого и покалечила.

Последним серьезным пунктом обороны в городе стал детинец. Туда отошли потрепанные рыцарские части, а также остатки полков. Гладкие высокие стены, а также бронированные двери препятствуют штурму.

Петр отдал приказ.

— Артиллерию навести, ворота выбить.

Так как большая часть восставших, не умеет стрелять, то Петр лично наводит пушки. Вот одна из них самая большая ядро с трудом волокут несколько человек. Российский офицер делает наводку, и стреляет в дверь. Первый слегка промахнулся, чугунное ядро ударило в башню. Не достаток любого орудия тяжелых калибров, малая скорострельность. Одна Петр недаром элита, он принимает решение добавить пороху, один из бунтарей, некогда служивший в артиллерии пытается возразить.

— Слишком большой заряд. Пушку может разорвать.

— Не разорвет! — Отмахнулся Петр. — Посмотри, какая толстая казенная часть, сразу видно мастера поработали на совесть.

Уверенно засыпав белого пороху, он помог людям взвалить ядро потяжелее.

— Ну, теперь будет весело.

С такой дистанции трудно попасть прямо в дверь, да и огромный калибр не способствует точности, но зато если удастся, то будет эффект. Естественно приходиться положиться на интуицию. Петр закрыл глаза, попросил провидение, которое, как правило, благотворило Великой России помочь и в этом деле.

— Ну, детушки с Богом.

— Да поможет нам Святая Богородица. — Произнесли повстанцы.

Пушка с завыванием выпустила столб огненного пламени, ядро весом в двадцать пудов на большой скорости врезалось в дверь.

Железо, которым она была кована, лопнуло, однако сама основа устояла.

— Вот черт, из чего она сделана, придется палить еще раз. Увеличим заряд.

— Не стоит. — Подал свой голос пушкарь. — Слишком велик риск, лучше сударь если у вас верный глас всадить еще парочку ядер, ни одна дверь столько попаданий не выдержит.

— Ладно! Но и уменьшить дозу не дам.

Забив ядро в пушку, Петр выстрели повторно, но видимо фортуна отвернулась от него, удар проследовал в башню, было видно, как полетели выбитые зубья.

В детинце тоже были пушки, и они огрызались огнем. Правда палили по большей части бесполезно и вслепую.

— У вас нервы чересчур напряжены. — Произнес старый пушкарь. — Расслабьтесь, и подумайте о чем ни будь приятном.

— Это о чем? — Спросил раздраженный Петр.

— О том, например, что вы мой папка, а ваш сын. — Задорно ответил курносый мальчишка, сабля в его руках была окровавленной, и он неплохо сражался.

— А что это не дурная идея! Мне бы хотелось иметь пять, нет десять сыновей что бы сражаться за мою Родину.

— Нет, пожалуй, вы еще слишком молоды для моего папы, лучше вам быть моим страшим братом.

Петр потрогал свой гладкий лишенный бороды подбородок и усмехнулся. Затем, вспомнив древний русский обычай, перекрестился. Казенная часть оружия нагрелась.

— Горяченькая! Но ничего, зато остудит головы.

Следующее ядро было послано с ювелирной точностью. Массивная дверь рухнула, и повстанцы в первую очередь Аплита и Вега устремились в прорыв.

Девушки всегда стремились доминировать, а поскольку они выделялись большим искусством сражаться, то прочие мужики невольно подтягивались до их уровня.

Вега запрыгнула на разрушенную часть бруствера, сделав мечами пропеллер. Полетели клочья кровавого мяса.

— Аплита, может у тебя найдется какой-нибудь допинг, я не чувствую рук.

— Я тоже не прохолождаюсь, терпи девочка — атаманом будешь.

— Детские приколы здесь не уместны, вот-вот я выроню меч.

— Тогда следующей упадет голова.