На долгую память…

– Слушай, брат, давай я тебя здесь высажу? Тут идти совсем недалеко! А пробка такая, что до вечера простоим.

– Хорошо. Спасибо. До свидания, – сказал Витя, убирая блокнот в карман.

Он вылез из пыльного автомобиля, громко хлопнув дверью. Солнце ослепило его. Но оно уже не было таким обжигающим. Лето подходило к концу. Вокруг было очень пыльно. Плохо пахло.

Водитель хотел было отругать пассажира за громкий хлопок дверью, но раздобрел, увидев, что мужчина забыл в машине свой дорогой кожаный портфель. Клиент уже благополучно скрылся в толпе людей. У вокзала всегда было много народу.

Витя целенаправленно шёл в сторону здания с надписью «Железнодорожный вокзал». Шёл и пытался вспомнить, зачем он здесь. Вокзал – ожидание. Значит, надо чего-то ждать. Значит, время больше ничего не значит.

Мужчина в стильном костюме прошёл в зал ожидания и уставился на табло, указывающее наименование остановочных пунктов, время прибытия и отбытия, номер платформы. Среди неизвестной ему информации, он, бегая взглядом по строчкам, встретил знакомые буквы. Буквы, которые что-то значили, но что?

Баюнов зажмурился, пытаясь заставить изменчивую память работать. Но ничего не получилось. Он вновь уставился на табло, пытаясь найти те строчки, которые отозвались бы в его памяти знакомством с реальностью.

Но не нашёл.

В досаде он плюхнулся на жёсткую скамейку. Что-то упёрлось в рёбра.

Витя достал из внутреннего кармана смятый пакет и крепко сделанный блокнот из коричневой кожи с железными вставками на углах и закладке. Следом он извлёк красивую ручку. Он открыл страницу с закладкой и вновь, как в первый раз, прочитал текст про развод. И про клад. Но на этот раз его внимание больше зацепилось за слово «клад». Информационное табло движения пригородных электропоездов и клад как-то состыковались в его разуме, и он вскочил со скамейки.

Подчеркнув «клад» жирным росчерком, мужчина аккуратно убрал свою канцелярию в пакет, а пакет спрятал в кармане. После этого он решительно направился к кассам, но вдруг почувствовал острый приступ страха. Давно он ничего не боялся. Страх был сильным. Захотелось остановиться, бросить всё. Но пока память что-то держит, надо идти вперёд. Ведь так просто её отпустить и упасть в состояние невесомости, несоприкосновенности с реальностью.

– Мужчина, до куда билет брать будете? – спросила женщина из аквариума.

Не аквариума, а кассы. Кассы пригородных направлений.

– До конечной, на ближайший, – сказал Витя.

Он начал шарить по карманам. Блокнот, ручка, шелест пакета, шелест бумаги. Бумага – деньги.

В узкое окно кассы Виктор положил пятьдесят рублей.

Женщина забрала деньги, сказала:

– Здесь до конечной не хватит!

– Значит, не до конечной, тварь ты глупая! – вскипел Витя.

– Как вы разговариваете-то?

– Сиди в своей конуре, и не гавкай! – громче крикнул Витя.

Те, кто встал за ним в очереди, отвели взгляды в сторону. Никому не хотелось вмешиваться.

– Тут на половину пути только!

– Ты совсем что ли не врубаешься в то, что тебе говорят? – с угрозой сказал Виктор.

Женщина бросила ему билет, на который у него хватило денег. После этого она закрыла окно и побежала курить.

Баюнов взял билет и пошёл к турникету. Ему помогли разобраться с системой работы аппарата, после чего Виктор отправился на перрон. Перрон он выбрал тот, что объявили по громкоговорителю. Он счёл это за знак судьбы.

Как ни странно, контролёры, стоящие у входа, впустили его в вагон. Значит, всё было правильно. Витя выбрал место у окна. Через несколько минут поезд тронулся.

В вагоне было почти пусто. Восемь-десять человек, разрозненно сидящих у своих окон. Но Витя ни на кого не обращал внимания. Он некоторое время заинтересованно пялился в окно, но это ему вскоре наскучило. Индустриальные пейзажи большого города, оставшегося позади, сменили однообразные картинки густоты леса.

Виктор вновь достал свой блокнот. Снова удивился, снова расстроился, снова задумался над словом «клад».

Убрав блокнот, он вновь начал всматриваться сквозь грязное стекло окна. Деревья, столбы, деревья, столбы. Ничего интересного. Потом он стал пристальнее изучать окружающую обстановку внутри вагона.

Его вниманием завладела девушка, сидящая с противоположной стороны, также, у окна. Но его интерес был не к самой девушке, а к лопате, что та держала в руке, уткнув в пол завёрнутый в газету черенок. Рукоятка была новой, древесина была чистой, ещё не знающей грязных рук и перчаток с пупырышками.

Лопата – клад. Сложилась головоломка в разуме Виктора.