На дорогах в куда

Долго искать не пришлось. Его дом находился в одном из тихих районов города и был хотя и небольшим, но из двух этажей, под крышей из красной черепицы.

Подойдя к двери и придавив пальчиком кнопку дверного звонка, Анна стала ждать, с трудом удерживая в груди вдруг часто забившееся сердце. Такого волнения она раньше никогда не испытывала.

- Что это со мной? Как будто не встречалась раньше с парнями? Да нет, так не встречалась, так - в первый раз, такого - не было никогда, и может, не будет больше?

Ей захотелось убежать, скрыться, спрятаться. Теперь она начинала понимать Виктора, который стремительно убегал из её магазина. Видимо, также, как и она сейчас он не мог справиться с нахлынувшими чувствами.

Наконец дверь открылась. На пороге стояла женщина средних лет, с грустными глазами, с поседевшими, не по возрасту тёмно-каштановыми волосами. Её облик чем-то смутно напоминал Виктора.

- Наверное, мать, - решила Анна, и спросила: "Здравствуйте, а Виктора можно?"

- А вы кто, милая девушка? - Женщина удивлённо смотрела на эту красивую непосредственность, которая стояла перед ней в напряжённом, но милом и наивном ожидании.

- Я? Я, его хорошая знакомая.- Анна пыталась лёгкой дерзостью скрыть своё смущение перед женщиной.

- Заходите тогда, я вам всё расскажу.

Анна, предчувствуя что-то не очень хорошее, двинулась следом за женщиной вглубь дома. Пройдя внутрь, она присела на предложенное кресло, расположившись на самом его краю, и стала ждать объяснений.

Женщина, предложив Анне прохладного чая со льдом, ещё раз поглядела на сидящую перед ней девчушку, как-то отстранённо взявшую запотевший в её руках стакан с чаем, и решила, что скажет всё сразу. Девушка производит впечатление умненькой, и всё поймёт.

- Дело в том, - начала женщина печально, - всё дело в том, что его нет.

- Ну, я тогда зайду как-нибудь позже, или позвоню, - и Анна дёрнулась в порыве встать и немедленно уйти отсюда. Ей было как-то тоскливо, даже жутковато сейчас, и тревога нарастала в её маленькой груди.

- Да нет, его и потом не будет, он... Умер.

- Что? - У Анны в мгновение наполнились слезами глаза, в горле вновь схватило, как и тогда, когда она слушала его прощальное Rondo. - Как, почему, зачем? - Анна не могла найти сразу нужные слова и бессмысленно повторяла: "Как? Почему? Зачем?.."

- Так случилось, - женщина, попыталась как-то успокоить эту незнакомую, плачущую по её ушедшему сыну девушку и присела к ней рядом.

- Понимаешь, он давно болел, болел с самого детства, лейкоз, - это болезнь крови, которая держала и мучила его всю жизнь, он большую часть жизни провёл в больницах. И только музыка спасала его. Может быть благодаря ей он и прожил свои 18 лет. И вот всё, организм больше не смог бороться, и лекарства уже перестали действовать. Он как маленькая звёздочка, расчеркнувшая на миг небо, - вспыхнула ярко, ярко, и угасла... Но сгорая, испытывая боль и страдания перехода в небытие, она (звезда) дарит нам свой свет, своё тепло, свою любовь. Видимо и тебе он что-то смог подарить, раз ты пришла сегодня к нему, как к живому. - И женщина тоже потянулась кончиком пальца к своим увлажнившимся глазам.

Промокнув выступившие слёзы платком, они обнялись как близкие подруги.

На них, из портрета, расположенного на каминной стойке, смотрел улыбающийся Виктор.

Сколько прошло времени? Кто знает? Вечер подкрался незаметно, закат за окном покрасил розовой широкой кистью темнеющее небо, появилась первая звезда...

- Можно, я пройду в его комнату? - прервала тишину Анна.

- Конечно, пойдём, я тебя провожу.- Но Анна остановила женщину жестом, - не надо, разрешите мне одной пройти к нему. - Как будто говоря о живом, девушка такими словами обезоруживала его мать и располагала к себе...

Она направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, где и находилась комната Виктора.

Комната была доволно просторной, стены обиты панелями из африканского дерева абаши, его аромат витал в воздухе, отчего создавалось впечатление, нахождения где-то в лесу.

Вот откуда запах свежести, который исходил от Виктора в краткие миги их прикосновения друг к другу в магазине. Несмотря на болезнь, тлен не трогал его. Он таким и остался в её памяти: бледноватым, с пронзительным взглядом раскосых глаз, непонятным, необычным.

Мы ценим, то, что можем потерять...

Увы! Когда оно (потерянное) было рядом, не замечали, не ценили, принимали за обычное, не очень и нужное. Такова уж человеческая природа, через потери начинаем учиться: уметь ценить приобретённое...

И учимся!

...В углу комнаты стояла виолончель, перед окном - синтезатор, над кроватью висела двенадцатиструнная гитара. И диски... Кругом лежали диски. А вот и диски с упаковкой её магазина. Анна развернула один из них, оттуда выпал листок с её запиской, который она когда-то вложила туда в надежде на встречу:

"Ты мне нравишься, давай встретимся!"

В дверях стояла мама Виктора, и тихо плакала. А Анна разворачивала диски, и из каждого выпадало одно и то же: "Ты мне нравишься, давай встретимся!"