На дороге

– А он утверждает, что его помяла и сбежала банда на краденой машине. – Как раз один из тех немногих моментов, когда мы с Дином поняли, что и негр может вести себя как подозрительный старый дурак. Нас это так удивило, что мы расхохотались. Пришлось ехать за патрульным в участок и там целый час ожидать на травке, пока те дозвонятся в Чикаго, найдут хозяина «кадиллака», и тот подтвердит наше положение наемных водителей. Если верить фараону, наш г-н магнат сказал:

– Да, это моя машина, но я не могу отвечать ни за что, что бы там эти парни ни натворили.

– Они тут, в Де-Мойне, попали в маленькую аварию.

– Да, вы мне уже об этом сообщили – я имею в виду, что не могу отвечать ни за что, чего бы они ни натворили в прошлом.

Все уладилось, и мы рванули дальше. Ньютон, Айова, – это там я шел как-то на рассвете в 1947-м. Днем мы снова пересекли старый дремотный Давенпорт и низкую Миссиссиппи, лежавшую в своем русле из опилок; затем Рок-Айленд – несколько минут уличной давки, солнце краснеет, и – внезапные панорамы милых маленьких притоков, тихо текущих среди волшебных дерев и зелени среднеамериканского Иллинойса. Все вокруг снова начинало походить на славный мягкий Восток – с сухим великим Западом было покончено. Перед моими глазами одним громадным взмахом, длившимся часами, разворачивался штат Иллинойс, пока Дин летел сквозь него с прежней скоростью. При всей своей усталости он рисковал больше обычного. На узеньком мостике, перекинутом через одну из этих красивых речек, он стремительно ринулся в почти невозможную ситуацию. Впереди по мосту тянулись две медленные машины; навстречу шел громадный грузовой фургон, водитель которого верно прикидывал время, необходимое тем двум машинам, чтобы миновать мост, и по его прикидке выходило, что пока он сам до моста доедет, тот будет чист: там совершенно не было места одновременно для грузовика и какой-нибудь машины, идущей навстречу. За грузовиком уже выстроились другие машины, выглядывая из-за него в надежде проскочить. Перед медленными машинами скопились другие медленные машины. Дорога была просто загромождена, и все взрывались от нетерпения побыстрее миновать это место. Дин, ничуть не сомневаясь, въехал во всю эту кучу на своих обычных 110 милях в час. Обогнал медленные машины, вильнул в сторону, чуть не сбив левое ограждение моста, ломанулся прямо в тень разгонявшегося грузовика, срезал вправо, увернувшись от его левого переднего колеса, едва не столкнулся о первым медленным автомобилем, вылезшим на обгон, а затем вынужден был встать обратно в ряд, когда из-за грузовика вынырнула еще одна машина – все это за какую-то пару секунд, промелькнув молнией и оставив за собой не более, чем облако пыли, а вовсе не ужасную пятикратную автокатастрофу с тачками, разлетающимися во все стороны, и огромным грузовиком, горбящим спину смертельным кровавым полднем среди спящих полей Иллинойса. Я никак не мог выкинуть эту картину из головы – как и того, что один знаменитый кларнетист бопа недавно погиб в Иллинойсе в аварии – и, быть может, как раз в такой вот день.[17] Я снова ушел на заднее сиденье.

Мальчишки теперь тоже оставались сзади. Дин твердо намеревался быть в Чикаго до темноты. На железнодорожном переезде мы подобрали двух сезонных работяг, которые наскребли между собой полдоллара на бензин. Всего лишь минуту назад они сидели себе под штабелем шпал, выцеживая в рот остатки винища, а тут очутились хоть и в грязном, но все же непокоренном и роскошном «кадиллаке», в стремительной спешке летящем в Чикаго. На самом деле, бедолага, севший вперед к Дину, не отрывал от дороги глаз и – вот вам слово – не переставая, твердил про себя свои бродяжьи молитвы.