На Дороге (СИ)

— А твоя мать к Бруто сама бежала? Неужто он спросил, хочет ли? Но ты как-то вышел, так? — зло осек его Драго, чувствуя подступающее бешенство. Даль молчал, на лице играли желваки. — Я сделал подарок союзнику. Пусть хоть на кружева порежет. Этот союз должен быть. Не приведи Кобыла, кому-то помешать! Ты понял?

Даль ничего не ответил, он едва нашел в себе силы коротко кивнуть головой. А Драго с трудом сдержался, чтобы не вызвать его на поединок.

Шальной от злости конунг нашел возлюбленную в опочивальне. Девушка что-то вышивала, но, увидев Драго, быстро спрятала за спину. И снова по душе разлилось тепло, ярость и раздражение отступили:

— Пойдем ловить солнце? — предложил Драго после очень теплого приветствия.

Лила улыбнулась, и быстро качнула головой в знак согласия.

Оба наслаждались порывистым ветром степи, ветер же и разогнал облака. Оранжевый свет сделал тяжелые облака совсем индиговыми[1].

— Как красиво! — прошептала Лила.

— Необыкновенно. — Драго не сводил глаз с сияющей, пламенеющей в закатном солнце возлюбленной.

В опочивальню отца оба вернулись только под утро. Драго забылся сном, а Лила ушла, желая пострелять из лука.

Когда Драго проснулся, Лила уже вернулась, она снова вышивала, но только теперь работа явно не ладилась. Драго удивленно смотрел, как ловкая огневка промахивалась иглой, то и дело раня пальцы, или распуская уже сделанную работу.

— Ли… Ты чего?

— Это правда, что ты вчера подарил Балиону девушку?

— Правда, что с того? — Драго искренне недоумевал. — Балион принял подарок?

— Да… — очень тихо произнесла Лила, потом растерянно спросила. — Разве можно подарить человека?

— А разве нет? Моя королева, подаришь мне сына? — Драго притянул к себе, а Лила неожиданно зарделась и смущенно улыбнулась.

Сны Дракона. Легенда о Герое и драконах. Сказка

«Она бежала по лесу, боясь оглянуться. Тяжелый снег мокрыми комьями облепил увязавшие ноги, дыхание срывалось, остро саднило в груди. Белый снег и кровь. В ладонях кровь. Карканье потревоженных воронов. Топот лошадиных копыт. Яркие, горящие ненавистью и праведным гневом глаза, Карающий».

Сильвия резко проснулась. Сон… только сон. Сон ли? Липкий страх, прежде оставивший её, вернулся.

Вокруг разливалась темная осенняя ночь. Где-то заухал филин.

Сильвия повернулась к свету костра. Авдотья мешала бурое нечто в котле и бурчала под нос. Старая травница варила снадобье, чтобы завтра продать в деревне. Ну, как ни есть, — ведьма! Только вот без магии!

Часто варева Авдотьи взрывались, или сворачивались комьями. Точно ли бабка знала, что делала?

Тем ни менее, эликсиры покупались, а вот заказов на письма почти не было, и только бабкины травы да отвары кормили обеих странниц.

Сильвия вздохнула и потерла виски, запустила пальцы в уже порядком отросшие волосы — надо бы подстричь. Авдотья — полуслепая, — она не видела алых прядей в светлой косе, но в деревнях замечали. На костер, как ведьме, Сильвии хотелось меньше всего. «Дурная смерть, уж лучше Карающий!», — думала она прежде. Теперь при мысли о Владыке передернуло.

В животе явно развернулись боевые действия. Сильвия поморщилась, стараясь принять более удобную позу и понимая, что ни о каком удобстве в ее положении говорить не придется.

Если она не сбилась со счета, то скоро перейдет рубеж последней декады. «Время течет все быстрее… Срок — весна, а сейчас самый конец осени. Значит, зимой. И будет снег», — Сильвия невольно посмотрела на руку, ища в ладони липкую кровь. Ладонь, освещенная неровным светом костра, была самой обыкновенной — ни когтей, ни чешуи.

— Не спится, детонька? — ласково спросила Авдотья, отвлекаясь от бурлящего котла. — Неудобно, чай? — В голосе скользило сочувствие. Ослик, мирно спавший у ног Сильвии, встрепенулся.

— Тяготы женские, — отмахнулась Сильвия, потом вдруг нахмурилась и спросила: — Авдотья, милая, скажи, ты ведь сказок-то знать должна немерено?

— Поди ж не знать! Куды ж без этого?!

Сильвия не отрываясь глядела на огонь:

— У меня в детстве… была одна сказка. В ней были кровожадные драконы и… и Герой, их победивший.

Авдотья внимательно смотрела на спутницу. Сильвия продолжила:

— В сказке говорилось, будто некогда земля наша полнилась жуткими тварями — крылатыми ящерами. Хитрые и кровожадные, они были хозяевами мира, все жили в страхе перед древним злом. Люди приносили драконам жертвы, эльфы уходили в самые недоступные места, не желая делать подношений. Между эльфами и драконами шла война, и драконы побеждали. Так было, пока не появился Великий воин, он потерял кого-то близкого в пасти чудовищ, и потому ненавидел драконов злее всего на свете. Воин сумел очистить землю от драконьего рода. С тех пор люди живут, не платя страшной дани. Знаешь эту легенду?

— Ведаю, — тихо ответила старуха.

— Как думаешь, драконы и правда были чудовищами?

Старуха покачала головой и пожевала полубеззубым ртом, ослик в ногах Сильвии снова задремал, но уши его напряженно шевелились, по всей видимости, он видел тревожный сон. Сильвия ласково погладила Остолопика.