НА ДОРОГУ

Речь идёт о том, что капитализм воюет всегда. И подводит итог: “Но если взгляды эрвеистов – «героическая глупость», то позиция Фольмара, Носке и их единомышленников из «правого крыла» – оппортунистическая трусость…

Итак, специально-антимилитаристская деятельность не только специально необходима, но и практически целесообразна и плодотворна…

Очевидно, что в этом вопросе (как и во взгляде на «патриотизм») не оборонительный или наступательный характер войны, а интересы классовой борьбы пролетариата, или, лучше сказать, интересы международного движения пролетариата, представляют собой ту единственно возможную точку зрения, с которой может быть рассматриваем и решён вопрос об отношении с. -д. к тому или другому явлению в международных отношениях”.

— Перед началом Первой мировой войны Ленин поставил вопрос о социализме и войне. Ситуация складывается так, что царское правительство вооружает народ, и вместо того, чтобы воткнуть винтовку в землю, надо переложить её на другое плечо, сбросить ненавистный буржуазный режим и создать свою социалистическую власть.

— Следующая статья “Лев Толстой как зеркало русской революции”.

“С одной стороны, самый трезвый реализм, срывание всех и всяческих масок; – с другой стороны, проповедь одной из самых гнусных вещей, какие только есть на свете, именно: религии, стремление поставить на место попов по казённой должности попов по нравственному убеждению, т. е. культивирование самой утончённой и потому особенно омерзительной поповщины”.

Все эти противоречия просто кричащие. “Но противоречия во взглядах и учениях Толстого не случайность, а выражение тех противоречивых условий, в которые поставлена была русская жизнь последней трети XIX века”.

То есть Толстой выразитель этих противоречий. “И противоречия во взглядах Толстого надо оценивать не с точки зрения современного рабочего движения и современного социализма (такая оценка, разумеется, необходима, но она недостаточна), а с точки зрения того протеста против надвигающегося капитализма, разорения и обезземеления масс, который должен был быть порождён патриархальной русской деревней. Толстой смешон, как пророк, открывший новые рецепты спасения человечества, – и поэтому совсем мизерны заграничные и русские «толстовцы», пожелавшие превратить в догму как раз самую слабую сторону его учения.

Толстой велик, как выразитель тех идей и тех настроений, которые сложились у миллионов русского крестьянства ко времени наступления буржуазной революции в России. Толстой оригинален, ибо совокупность его взглядов, взятых как целое, выражает как раз особенности нашей революции, как крестьянской буржуазной революции.