На древней земле

– Карк, за мной! Разбудим пораньше Эльзу и осмотрим имеющиеся у нас доспехи. А вы ждите нас здесь, мы за вами зайдём!

Когда дверь за ними закрылась, Советник и док тяжело вздохнули.

– С нервами у неё давно не в порядке? – спросил Николя.

– Порядочно…, – лекарь грустно закивал головой. – Ей ведь тоже изрядно от жизни досталось. Иногда в такого зверя превращается, что вспомнить страшно. А лечения принимать не хочет…. Да и вряд ли оно ей поможет….

– А не сообразить ли нам обильный завтрак? – оживился Николя. – Если уж продаваться, то не на пустой желудок.

– Верно! – доктор тоже поднялся и они отправились к бару. – А что будет есть ваш Антон? (а вот Антоном решил представиться я. Вернее, представляли мои товарищи и «брат»).

– Да что угодно, он не переборчивый. Главное конфетами его не пичкать. А сам бы я, кажется, акулу съел целиком, так за ночь проголодался от споров и жутких просмотров. Этот Уке-Син просто невероятно силён, но если подумать, то всегда можно найти слабое место в любой обороне.

– Вы меня своими знаниями очень удивили! – признался доктор. – Никогда бы не подумал, что человек вашего возраста способен держать в голове немыслимое количество информации. Да ещё и оперировать ею. Завидую.

– Да я не так уж и молод…. – засмущался Николя от похвалы. – Скоро тридцать пять стукнет.

– Ого! Да мы ровесники! – доктор от удивления даже перестал набирать заказ для кухни. – А выглядите на лет пять моложе!

– Наследственное, – соврал Николя. Из всей нашей компании он был самым старшим, но редко кто об этом даже догадывался. Прекрасно сохраняться ему помогало происхождение: первые пять лет жизни, он провёл на планете Чари, с тройной силой тяжести. Если бы он пробыл там больше, то стал бы низкорослым, как все чарийцы. И жил бы в два раза меньше. Хотя причина для переезда на Оилтон была трагическая: его родители погибли под обвалом, а маленького мальчика вывезла благотворительная организация. И двенадцать лет назад наши линии судеб пересеклись, не разрываясь больше и, по всей видимости, поддерживая друг друга. При всей кажущейся хрупкости Николя являлся самым выносливым из нас и в дальних марш бросках был просто бесподобен.

Про себя я даже удивился, как это ему умудрились выбить столько зубов? Проклятая нехватка времени не позволила ребятам рассказать мне более подробно о событиях, случившихся за последние полтора года. Может самому спросить? Как при общении с Гарольдом? Но после некоторого размышления, пришлось откинуть эту идею. Ведь по легенде мы с ним не родственники и не было особой причины держаться за руки. Да и доктор, хоть явно нам симпатизировал, оставался для нас пока врагом. Тем более, очень наблюдательным врагом. Если он чего заметит, сразу возникнут подозрения. И если начнёт ставить палки в колёса, у нас появится много новых трудностей.

Пока мы завтракали Николя, стал расспрашивать о системе питании на острове. Всего было вдоволь и невероятно вкусно. Ведь даже рабы просто роскошествовали за столами.

– В первый день я подумал, что это только в секции Нины такое творится. Но на рынке пообщался с другими рабами, и выяснилось: почти у всех одинаково. Ну, за небольшими отклонениями в качестве да в спиртном.

– Если честно, то я сам не до конца всё понимаю, – признался док, вылавливая вилкой из сметанного соуса кусочек кальмара. – Когда мы в море, почти все хозяева секторов кормят свой личный состав, чуть ли не отвратительно. Исключая Нину, да ещё нескольких капитанов. Но лишь мы сходим на берег, начинают соревноваться в щедрости и расточительности. По моим соображениям на продукты питания, их доставку и приготовление уходит просто неимоверная уйма средств. А те, кто имеет пищевой синтезатор, вынуждены тратиться на энергию. На острове же разрешены только плазмо-кремниевые реакторы.

– И наша хозяйка имеет это всё тоже?

– Нет. Нина не хочет рисковать. Тебе ведь известно о иногда случающейся нестабильности подобных реакторов. Их обязывают ставить в центральной части личного сектора, и при взрыве это может раскурочить половину индивидуальной собственности. Не говоря уже о человеческих жертвах.

– И были уже подобные случаи?

– Только один раз. Вроде и пострадавших было мало, но паника поднялась ужасная. Наш корабль вернулся на следующий день и мне пришлось сразу включаться в работу. Тысячи людей были просто-напросто в шоке. Приходилось их уколами выводить из нервного стресса. Такого испуга в своей практике я ещё не наблюдал. Причём поголовно у всех. Невзирая на лица и прежние заслуги.

– Это из-за того, что здесь слишком привыкли к спокойной жизни! – засмеялся Николя. – В таких случаях любое ухудшение сразу расценивается как драма.

– Может быть, может быть…, – задумчиво согласился док, маленькими глоточками отпивая кофе с молоком. – Но с тех пор на острове не установили ни одного нового плазмо-кремниевого реактора.

– Что запретили?

– Нет, никто не хочет. Видимо боятся. А над теми, что уже установлены, трясутся как над больными детьми. Даже вахты удвоили.

– Конечно, вдвоём спать веселее!