На древней земле

Тут лекарь как-то воровато оглянулся и говорит мне чуть ли не шепотом: «Ты не сильно-то губу раскатывай и деликатней с пациенткой! А то капитану голову кому срубить — раз плюнуть! Кроме того, пострадавшая ей кузиной приходится, и она за нее особенно переживает. Но это между нами. Ибо виду она не подает — что случилось, того не миновать. Она у нас как скала. А того, кто кузине здоровье повредил, она уже мертвого по кускам рубала и акулам скармливала. И очень жалела, что того еще в бою прикончили. Так что деликатнее и с тактом, если не хочешь в капусту шинкованную превратиться».

«Да ладно тебе, и так достаточно запугал, — признался я. — Давай лучше думать, чем помогать будем. Или сразу напьемся? Может, и я не потяну такого сложного случая».

«Да в том-то и дело, что у тебя есть шанс. Если ты и вправду знаток, каким мне показался. Один из врачей, ее осматривавших, советовал обратиться к такому, как ты. Мол, вы знаете, что в таких случаях делать. Так что думай, смотри, решай. Авось и удастся. И не забывай, твоя судьба в руках капитана. Постарайся ее умилостивить».

Пришлось постараться. Нашел я один подозрительный позвонок на снимках, он-то, скорее всего, и защемил важный нерв. Давай, говорю, свою пациентку. Но чтоб градусов двадцать восемь в помещении было, и вода горячая, и кремы, и мне напитки для охлаждения. Оказалось, у них тут и сауна с бассейном небольшим есть. Вот уж кораблик комфортабельный, нечего сказать. А уж когда пострадавшая появилась, то я даже занервничал. Капитан — прелесть, а та — так вообще диво дивное. Сама скромность, целомудрие и невинность. Даже не верилось, что она в схватках участвует. Но пришла-то, вернее, приползла с такими стонами да оханьями, что плакать хотелось, на нее глядя.

Уложил я ее на стол и лишь собрался начинать разогревать — капитан явилась. Уселась сзади меня на кушетку, меч положила на колени и взгляда с меня не сводит. А лекарь мне так по-товарищески подмигивает: смотри, мол, держи себя в руках. И то правда: на пациентке ведь одни тоненькие трусики, а я уже и забыл, когда женское тело видел.

При этих словах Гарольд печально закивал и в сердцах воскликнул, воздев очи к потолку:

— И надо ж было случиться такому горю с моим братом!

В ту же секунду погас свет, и ребята захихикали такому совпадению. А я в отместку за намек несильно пнул друга ногой в бок. Без света напряжение немного спало — все-таки хоть подсматривать за нами не могли. Правда, кто его знает — при современной технике все возможно. Я стал есть уже сам, а Гарольд продолжил свой рассказ:

— Целый час я ее разогревал, мял, катал и месил как тесто. Вначале она вскрикивала, потом кряхтела, потом лишь тяжело сопела с закрытыми глазами. С меня семь потов сошло, пришлось даже до пояса раздеться. Лекарь мне здорово помогал уже тем, что полотенцем меня обтирал постоянно. Килограмма три потерял, не меньше. И в конце сеанса наступил решающий момент. Поднял девчонку, приложил к себе спиной и мягко дернул за сложенные на животе руки. Меня учитель особо учил этому процессу. Если не так сделаешь, то и убить можно. Или разогрев всего тела не удался. Но все прошло хорошо. Она только вскрикнула слабо и потеряла сознание. А меч капитана уже холодил мою шею возле уха.

«Что ты с ней сделал?!»

«Уже все хорошо! — говорю. — Через полчаса она придет в себя и сама расскажет о своем самочувствии. Гарантий в таких делах не дают, уж больно случай запущенный. Надо было это делать в первый же день после повреждения. Но мне кажется, она поправится».

Убрала она меч и говорит лекарю: «Жди меня в госпитале и глаз с него не спускай!»

А того долго упрашивать не надо. Только и всего — глаз не спускать?! Сели мы у него в кабинете друг против друга — да и приговорили две бутылки отличного пойла, которым он меня вначале угощал. Запрета ведь не было. Пытался я у него узнать об их житье-бытье, да не успели мы напиться как следует — через час к нам капитан заявилась. И лекарю так грозно: «Ты бы только пил! Совсем тебе спиртное доверять нельзя!»

«Так ведь это в медицинских целях!» — оправдывается тот.

«В медицинских целях надо учиться спасать людей, а не напиваться как скотина за один час!»

«Да мы с коллегой совершенно трезвы!» — попытался и я вставить словечко. Тут уж и мне досталось: «Рабы должны молчать, пока их не спросят! Понял?!»

«Так точно! Виноват! Исправлюсь!» А что мне еще оставалось делать?

«Твое счастье, что сестра чувствует себя лучше. Проснулась, попила. Мы ее перенесли в каюту. Говорит, что будто под катком побывала, все соки из нее выжали. Но резкие боли прошли. Затем сразу заснула. Посмотрим до утра, будут ли положительные сдвиги».

Но нам с лекарем и так уже все стало ясно — дело идет на поправку! Мы даже хлопнули друг друга по ладоням на радостях. И он стал меня хвалить: «Я сразу увидел в этом парне талант! Он настоящий специалист! И руки у него золотые — каждую слабину в организме чувствует! Заслужил хороший обед и отдых!»