На другой стороне

С утра после завтрака меня ждал трансфер для обзорной экскурсии, и тут как всегда облезлые, красные морды наших соотечественников с приветственными диалогами о путешествии. Кто припёрся за жемчугом, кто-то за латексными подушками, а кому экспресс любви с местными дивами. Ну а в целом, так себе бессмысленные туристы, качающиеся от берегов Египта, Турции, Таиланда и обратно. Все куда-то прутся и не известно зачем, возможно с гордостью выгулять свой загар после по прилёту. Дома то, ещё ночами температура до нуля, а тут вы являетесь с бронзовым покрытием, разве не повод для хвастовства перед знакомыми. Мы действительно отличаемся от местных, для них загорать дурной тон, азиаты то знают толк в белой коже. Для сравнения нужно брать не только тайцев, а даже хотя бы одних корейцев хватит. Вот где ценится белое полотно, а наши облезлые носы и плечи вызывают у них обморок. Странные мы славяне, может и впрямь не знаем толка в красоте кожи. Вон сидят две девчонки, вроде с Сингапура, рубашки белые до кистей, ноги покрыты все с пользой для кожи, вот где раку кожи не бывать.

Отстой тот ещё эти все обзорные экскурсии, но честно – здесь ничего не направлено на интересы туриста, одна лишь коммерция тайно закамуфлирована под якобы знакомство с курортом. На деле же сплошное враньё, мне вот охота получше рассмотреть буддистские храмы, посмотреть как они взрывают свои петарды изгоняя злых духов, или погадать на палочках как местные. Это такой ритуал в храме, когда ты садишься на колени и трясёшь стакан с номерованными палками, нужно трясти до тех пор, пока не выпадет одна с числом на конце. Позже в специальном ящике ты берешь бумажное предсказание, с тем номером что выпало и читаешь свою судьбу. Мракобесие вроде, но мне как туристу интересна любая диковина. А тут, нас везут то в магазин чаев с задвинутыми ценами в несколько раз чем в любых магазинах что возле отеля. Предлагают подушки стоимостью более ста долларов, хотя я видел такие в аптеке где моя Анька работает, аж за тридцать баксов. Мрак в целом, устал, запарился, и жрать охота.

Мы с ним никогда не затрагивали эту тему, вернее у меня и не было полномочий на этот счёт, а у него была лишь вина. Этот промерзлый душою тип, даже и не заподозрил меня в том, что я владею хоть какой-то, да правдой. Клянусь, его обесценивание моей не по годам развитой наблюдательности, даже оскорбительно. Маленький мальчик, еле пытающийся осесть на новом велосипеде не может внушать предостережения в его адюльтерах. Мама пекла, пекла постоянно и в тот день когда я свалился с велика, и в то самое первое июня. Она нарезала яблоки для шарлотки, пока ее лучшая подруга задирала юбку, в той самой мансардной комнате. В той же комнате которая позже стала моей, хотя не знаю было ли тогда мое желание добровольным переехать на верхний этаж, или это добрая мачеха очень сакрально организовала мой уют в месте ее греховных преступлений.

А пирог я ел уже на следующий день, на завтрак второго июня. Удивительно, мама тогда уже ушла, а пирог оставался свежим. Будто ничто не изменилось, и как на зло продолжало свой механизм, но почему не остановились часы? Я слышал такое бывает, когда в доме смерть. Все продолжало свою работу, ничто не нарушало налаженную атмосферу, даже Марина заселилась в этот же день, правда по началу без чемоданов, но ночевала уже у нас. Стефа только то лето провела у своей бабки, и заявилась лишь к сентябрю. Мне же было достаточно трёх месяцев, чтобы начертить полную стратегию для скрытой манипуляции. Я уже в свои четыре знал, что подомну малышку под себя и что эта девочка никогда не будет принадлежать своей маменьке.