На другом берегу любви (СИ)

— Ну что ты, Лер? Не надо, не плачь. Видишь, я жив, здоров, все хорошо, — приподнимаю ее лицо, смахивая подушечками пальцев нежданные слезы. — Правда, не совсем в себе. Сам не знаю, как угодил в тело этого оборотня Милоша, — улыбаюсь, и она улыбается в ответ. Милая моя, нежная. Такая чуткая и податливая в моих руках. Склониться бы сейчас к ее лицу, сорвать с приоткрытых губ долгожданный поцелуй. Но пока не время для этого, и я сдерживаю свои порывы. — Лучше расскажи, как ты здесь оказалась?

— В отличие от тебя, я пришла сюда по собственной воле. Долгая история, — смущается Лера, и снова отводит взгляд, едва дышит рядом со мной. Мне бы выпустить ее из объятий, дать обвыкнуться, только не могу, задохнусь без ее тепла.

— Непривычно, да? Вроде, я, а, вроде, кто-то другой, — пытаюсь разрядить обстановку и отступаю на шаг, только ее ладоней из своих все равно не выпускаю.

— Есть немного. Но и я угодила в чужое тело… утопленницы Агнешки, — добавляет она отчего-то шепотом. — Тебе, наверное, тоже непривычно, если не жутковато?

— Нет, я всегда знал, что это ты. Во сне увидел, почувствовал. А потом долго искал тебя среди этих болот, пока не уперся в стену.

В ее глазах блестят слезы, а на лице сияет смущенная улыбка.

— Ты меня искал? — удивляется она и закусывает зубами нижнюю губу. Наблюдая за этим зрелищем, я жадно сглатываю.

— Тебя, Лер, кого же еще? Ведь ты — моя девушка. Не забыла?

— Но разве все это не было только игрой для твоих друзей?

Игрой? Да какие к черту игры⁈ О чем она вообще?

Я снова не сдерживаюсь. Обхватываю ладонями Леркино лицо, притягиваю к себе, соприкасаясь лбами. Плевать, что ведьма все это время наблюдает за нами, хоть из приличия и отошла в сторонку. Теперь, когда я наконец нашел свою девочку, меня никто не остановит.

— Нет, Лер, нет! Больше никаких игр. Ты должна знать, что для меня все с самого начала было по-настоящему. Я просто не хотел торопиться, боялся тебя испугать.

— Хватит! Ты и сейчас ее пугаешь, не гони лошадей, — все-таки не выдерживает и вмешивается в наш разговор ведьма. Лера встревоженной птицей выпархивает из моих рук. Она еще больше робеет в присутствии матери, ее щеки заливает стыдливый румянец, словно только что мы занимались чем-то непристойным. Ага, если бы! — Вам о другом надо думать. О том, как выбраться отсюда пока не поздно. Идемте уже в дом, завтрак стынет. Там все и обсудим.

— А как же стена? — киваю перед собой, напоминая про магическую защиту.

— Ах, это? — издевается моя будущая родственница, игриво прищурившись, и щелкает в воздухе пальцами. — Будь как дома, оборотень, но не забывай, что ты в гостях. Если даже в своих порочных мыслях посмеешь обидеть мою дочь…

— Мам, не надо, — уже знакомо вступается Лера. — Никто меня не обидит. Егор не такой.

— Что не надо? Предупредить-то я его должна. Это от твоих молний он умрет быстро и почти безболезненно, а я сгоряча могу наслать такую хворь, век не забудет. Так что, давай, женишок, без глупостей.

— Ясно-ясно, — поднимаю руки, обозначив, что принимаю правила, какими бы они ни были.

На завтрак позвали, для начала уже неплохо. А для встреч с Лерой найдем место потише и подальше от этого странного дома.

Глава 14.2 Магический ластик

ЕГОР

После этого утра и завтрака у ведьмы моя жизнь в «Пропади пропадом» кардинально меняется. Мать Леры, Татьяна Львовна, взявшаяся помогать нам с возвращением домой, наметила некий план, которому все мы теперь следуем. Лере в нем отведена главная роль. Она в кротчайшие сроки должна овладеть своей магией и отыскать следы паутины, которые проложила, когда я провалился в ту дыру, они и подскажут нам путь. Моя задача в разы проще — ничем себя не выдавать, вести прежний образ жизни. А еще, по возможности, собирать информацию у местных жителей, любую, которая может нам пригодиться. И если с первым пунктом обязательной программы у меня все выходит отлично, то со вторым даже спустя неделю не движется совсем.

Днем я примерный сын и брат, батрачу в огороде и поле, даже картошку научился окучивать. Потом до потери сознания таскаю мешки на мельнице, и все для того, чтобы сделать работу поскорее, и побежать к ней. А вечером… Все вечера мы теперь проводим с Лерой вместе, то сидя рядом у костра, то катаясь по реке на лодке, то рука об руку гуляя под покровом ночи и разговаривая обо всем на свете.

И пусть обезумевший волк внутри меня в присутствии истинной рвется и мечется, я сдерживаю его как могу, не тороплюсь. Лера сперва должна узнать меня настоящего, хоть немного привыкнуть ко мне, перестать опускать взгляд и заливаться краской всякий раз, когда видит мой обнаженный торс. А уж потом, потом как-нибудь аккуратно я расскажу ей и про страдания моего внутреннего волка и его притязания на свою истинную пару. Сейчас принять такое она точно не готова, потому что и в глаза мне больше пары секунд смотреть боится.