На другом берегу осени (БР √2)

Те, кто живет за МКАДом, а работает в городе, уносятся этим ручейком каждый вечер, в пятницу он становится полноводнее лишь чуть, за счет тех, кто сделал у себя в загородном доме постоянное отопление и выезжает туда отдохнуть на выходные. С каждым годом таких становится все меньше и меньше, содержать два жилья накладно, да и особого смысла нет, если только вот семья живет за городом, а отец семейства работает в Москве чуть ли не круглые сутки.

Красный лансер десятка, внешне отличающийся от обычной версии воздухозаборником на капоте, антикрылом и низкопрофильными шинами, двигался навстречу основному потоку. Он не стремился покинуть Москву, как раз наоборот – желал туда попасть. Женщина за рулем уверенно вела машину в левом ряду, изредка подмаргивая дальним светом какому-нибудь неторопливому водителю, решившему обогнать грузовик, да так и оставшемуся на крайней полосе. Она не торопилась, ждала, пока тот на скорости под сто сьедет на вторую слева, потом втапливала педаль и уносилась дальше, до следующего долбоеба. Хоть женщине и было не так много лет, но вот эти препятствия она сносила терпеливо и не возмущалась. Хотя машина могла разогнаться и до двухсот сорока, максимум, что она себе позволяла – это сто пятьдесят. Камеры фиксировали превышение скорости, но дальше центра обработки эти данные все равно не пойдут, номера на лансере определялись системой как включенные в особый список. Не для штрафов.

Недалеко от Москвы лансер обогнал порш, не меньше чем на ста восьмидесяти он пронесся мимо, подмигивая фарами и перестроившись на соседнюю полосу, благо машин было мало и дорожная обстановка позволяла. Женщина улыбнулась, моргнула фарами вслед.

На вьезде в Москву пришлось притормозить, светофор за МКАДом жил своей жизнью, удобной работникам ГИБДД, а не водителям. Лансер пристроился за грузовиком с ролями бумаги, хоть обзор и был перекрыт высоким кузовом, женщине за рулем был нужен именно правый ряд.

Артур столкнулся с Павлом на лестничной площадке – тот, зевая, стоял у лифта, вращая на пальце брелок от машины. Лифт только распахнул створки, и тут сосед, он же родственник.

- Далеко? – из вежливости поинтересовался иномирянин. Сам он собирался в клуб, просто так – оттянуться и склеить кого-нибудь, а то в субботу на работу, пятница-развратница и все такое. Тем более что первое, чему обучают псионов – это раздвоение сознания. И пока одна часть веселится, бухает, курит, глотает дурь и трахается, вторая все время начеку, чтобы вовремя нейтрализовать вредные вещества, поставить защиту или сжечь все вокруг.

- Вызвали. – Паша нажал в кабине кнопку, блокируя закрытие створок. - Тут такое дело, знакомая в аварию попала. Я, кстати, звонил тебе, только телефон выключен.

- Надеюсь, не Маша, - Артур подмигнул, - а то два раза снаряд в одну воронку.

- Нет, - помотал головой Павел, - дочка Уфимцева, ну это шишка ментовская из регионов. Мой отец с ним был знаком, авария какая-то, в больницу ближайшую привезли. Мне Леха позвонил, попросил, чтобы я тоже поучаствовал. Хотя, что я сделать могу.

- Погоди. Дочка Уфимцева – это Катя, что-ли?

- Ну да. Ох, я и забыл, вы же знакомы. Она в Москву ехала вечером по каким-то делам, и вот попала.

- Лехе-то что за дело?

- Так она с ним с детства знакома, в школе одной учились. Так, слушай, давай потом поговорим, я сьезжу, вроде как обещал уже, хотя толку от этого явно никакого не будет. Что я там сделать-то смогу. Обычный травматолог из государственной больницы, там точно такие же, Уфимцев еще Перельмана вызвонил, так что для мебели постою.

- Да понял я, - Артур вздохнул. Вечер пятницы накрывался медным тазом. – Поехали. Только ты за рулем.

В больнице усталый человек в белом халате вытирал салфеткой влажный лоб. Напротив него средних лет мужчина, показавшийся Артуру знакомым, что-то ему втолковывал. Спокойно, уверенно и очень настойчиво.

- Да поймите наконец, - врач опустил салфетку, досадливо поморщился, - не могу я дать разрешение на перевозку. Она без сознания. Что с ней, понять не можем, наружных повреждений почти нет, небольшой ушиб головы. Ни травм, ни переломов. На МРТ отек, существенных функциональных изменений нет. И в то же время никаких реакций, состояние тяжелое. Ждем специалиста.

- И что, будем ждать пока она умрет? – поинтересовался его собеседник.

- Делаем все, что можем, - развел руками врач. – Если наш или ваш специалист даст добро на перевозку, пожалуйста, все что от нас потребуется, мы сделаем. Извините, я отойду, через десять минут будет Сергей Павлович, наш нейрофизиолог, он решит, что делать.

- Хорошо, я подожду. В палату можно пройти?

- Как пожелаете. Только вот халат, бахилы у медсестры возьмите, - врач вздохнул.

Собеседник его повернулся, увидел Павла. Тот подошел, таща за собой Артура, как на буксире.

- Это про тебя Милославский звонил? – мужчина недовольно скривился. – Он вроде говорил, будет какой-то Аарон Иванович.

- Перельман, - Паша кивнул головой. – Нейрохирург. Аарон Иванович – отличный врач.

- А ты кто? Лицо знакомое.

- Я – Павел Громов, Юрий Григорьевич.