На другом берегу осени (БР √2)

Отношения с мачехой, на удивление, никак не изменились после того, как она, собственно, из приятельницы в мачеху превратилась. Такие же ровные, без особых эмоций. Света всегда была девушкой рассудительной, точно знающей, чего она хочет от жизни. И мужа себе выбрала из одного с ней круга, пусть не слишком молодого, но достаточно перспективного – брат в ФСО на большой должности, сам на хорошем счету у начальства. И прожила с ним уже почти пять лет, три до замужества, и вот почти два в статусе жены. Катя их отношениям не препятствовала, мать умерла, когда ей было десять, это еще долго отец держался, пока второй раз не женился.

- О чем вы там с дядей Игорем шептались? – поинтересовался Юрий Георгиевич.

- Об Артуре Громове, - Катя хихикнула, - дядя все выспрашивал про него, что да как.

- С чего это, - Уфимцев слегка крутанул руль, обьезжая выбоину в асфальте, - ты его видела-то всего один раз.

- Ну не один, - протянула Катя.

- Ага, - раздалось сзади. – Это новый Пашкин брат. Колись, подруга, мне Леха рассказал, что ты его с Жоркиным мотиком в городе отловила?

- Ну не только, - Катя улыбнулась. – Мы теперь вроде как встречаемся.

- С малолеткой? Ну ты даешь, - в зеркало заднего вида было видно, как Света покачала головой. – Не мое дело, но у тебя ребенок, а он пацан совсем.

- Даю – не даю, это мое дело, - отмахнулась Катя. – А ты, папа, как считаешь, встречаться мне с ним или нет?

- А что дядя Игорь сказал? – совершенно серьезно спросил Уфимцев-младший.

- Ты не поверишь – чуть ли не благословил.

Глава 28

Серову и раньше приходилось бывать в этом здании – в центре Москвы все рядом, недаром еще в советские времена многочисленные службы и управления ЦК кучковались на двух площадях – Старой и Новой, которые по сути площадями назвать сложно. Сегодня его выдернули прямо с раннего утра, не дав даже доспать положенные после двух выходных шесть-семь часов.

Он показал на посту удостоверение, дождался, пока дежурный сличит его с компьютерным изображением, поднялся по мраморной лестнице, зашел в приемную, представился. Порученец кивнул, поднял трубку, доложил.

- Проходите.

Полковник зашел в большой светлый кабинет, уставленный шкафами со стеклянными дверцами, с длинным Т-образным столом красного дерева. Во главе, в кожаном кресле с высокой спинкой, сидел пожилой мужчина в кителе с двумя звездами на погонах, Серов знаком был с ним шапочно - Сельчинский Иван Иванович. За длинной частью стола, напротив друг друга – начальник Серова, Суховцев Аркадий Борисович, и знакомый Серову генерал Уфимцев.

Серов поздоровался, сел рядом с Суховцевым.

- Ну что с нашим подопечным, Владлен Палыч? – Сельчинский взял двумя руками кожаную папку, чуть приподнял, шлепнул о стол.

Серов посмотрел на Аркадия Борисовича, тот кивнул. Значит, передают.

- Последний отчет отправил вчера вечером, с тех пор вроде ничего не менялось. Наблюдение, как и было приказано, ведем, про зачистку у Хмельницкой вы уже знаете?

Сельчинский кивнул.

- Ну тогда почти все, это ведь позавчера только было. Сьездил к родственникам, - Серов вопросительно посмотрел на Уфимцева.

Тот усмехнулся.

- Ты не тушуйся, Владлен Палыч. Я со своей стороны тоже все доложил. Ты вот что скажи – сколько вам нужно времени еще, чтобы обьект все ваши дела подчистил?

Серов задумался ненадолго. Три генерала терпеливо ждали.

- Неделя, - наконец ответил он. – Думаю, за эту неделю он все закончит. Осталось еще двое, но наши аналитики говорят, что, скорее всего, Майером он ограничится.

- А Кривошеев?

- Он простой исполнитель. Все связи по транзиту осуществляла Хмельницкая, теперь ее нет. Или Майер сам будет этим заниматься, а ему за восемьдесят уже, на покой пора, или пришлют другого. Так что, вероятно, Кривошеев сбежит. А Громов позволит ему это сделать.

- Дадите ему убежать? – вступил в разговор Сельчинский.

- Да, - ответил за подчиненного Аркадий Борисович. – Думаю, за нас эту работу сделают его же друзья-партнеры. Отработанный материал.

- Хорошо, - Сельчинский кивнул, - сделаем так. Или неделя, или когда его папаша Майера уберет. Что раньше наступит. Да, я прочитал ваши выкладки, у нас тоже нет оснований сомневаться, что это Громов-старший резвится. Я Толю лет тридцать знаю, еще когда он лейтенантом был, с бывшим начальством его вопрос согласован – не мешаем, даем уйти. Дальше они сами будут разбираться, что с этим воскресшим покойничком делать. А младшего мы заберем к себе, высшее руководство, - Сельчинский наклонил голову в сторону портрета, висящего на стене, - уже в курсе. Так что парня не трогать, он для нас подороже всяких Майеров-Шмайеров. Договорились?

- Да, - Суховцев кивнул. – Сдуваем пылинки. Решили? Владлен Павлович, спасибо.

Серов поднялся.

- Я могу идти?

Получив согласие, вышел из кабинета.

- Что с твоими сотрудниками, Аркаша? – подождав, пока дверь закроется, спросил Сельчинский.