На другом конце света

– Если виски хороший, то его можно пить просто со льдом, – отвечаю я, доброжелательно улыбаясь. А она тем временем прикладывается к бокалу еще раз.

Я не успел и глазом моргнуть, как она расправилась со своим вином, и когда ей принесли салат, бокал был уже пуст. Но Лани не растерялась и попросила официанта налить еще. Что ж, раз ей понравилось, то пусть пьёт еще. Просто надо за ней приглядывать и вовремя её остановить, если она будет пить больше необходимого.

– Ой, что-то голова кружится, – хихикая, говорит она.

– Эээ, так мы не договаривались. Раз уж ты решила начать пить вино, то запомни первое правило алкоголика! – шутливым тоном говорю я. – Никогда не пей на голодный желудок, – подняв вверх указательный палец для большего эффекта, провозглашаю я.

– Ой, точно! – хихикает Лани. – Я же с утра ничего не ела, – говорит она и принимается за салат. – Я только сейчас поняла, что не интересовалась, чем ты занимаешься в Москве?

– Я летчик, – коротко отвечаю я.

С её вилки срывается кусочек, и она открывает рот от изумления. Похоже она любитель ронять еду с вилки, про себя хихикнул я.

– Летчик? – переспрашивает она.

– Да.

– В смысле пассажирские самолеты водишь? – говорит она с озадаченным видом.

– Нет, – все так же легко отвечаю, делая маленький глоток. – Я военный. Летчик-истребитель.

– А на чем ты летаешь? – продолжает расспрашивать она, позабыв про свой салат.

– Истребитель Су-27. Слышала про такой? На них еще "Русские витязи" летают.

Лани.

У меня отвисает челюсть. Такой скромный парень, а он же ас! Или как там у них говорят в авиации?

Дело в том, что года три назад, когда я еще встречалась со своим бывшим, мы ездили в Жуковский на МАКС. Это такое международное авиационное шоу. В тот раз там собрались пилоты из разных стран. Они летали быстро и не очень, крутили петли и бочки. Было очень красиво и интересно. Но в конце программы выступали "Русские витязи" и "Стрижи". Когда их объявляли, и они появлялись на горизонте, толпа встречала их грохотом аплодисментов, и через несколько секунд я поняла почему. Они пронеслись мимо нас на малой высоте, и я всем телом ощутила мощь двигателей их машин. А затем началась их программа. Это завораживало! Такая синхронность! Такие фигуры пилотажа! И все это на минимальной высоте и на огромной скорости при сохранении идеального строя. Тогда мне показалось, что я влюбилась в авиацию, а пилоты – это высшие создания, которым в воздухе под силу все. А теперь один из них сидит напротив. И выглядит как самый обычный человек.

– И ты можешь летать как "Русские витязи"? – спрашиваю я первое, что приходит в голову.

– Нет, – смеётся он. – Так, как они, практически никто не может. Они специально тренируются для этого. Но кое-что из высшего пилотажа и мне по силам, – смущаясь, говорит Рил. Уверена, что он скромничает, и на самом деле он – первоклассный истребитель.

– А в чем самая большая сложность при выполнении фигур высшего пилотажа? – не унимаюсь я.

– Ну, если отбросить мастерство, которое приходит только с годами, то самая большая проблема – это перегрузки, – немного подумав, отвечает он.

– Кстати, давно хотела узнать, что это за перегрузки такие?

– Видишь ли, когда самолет начинает делать маневр, например мертвую петлю, – он для наглядности показывает ладонью, как выполняется эта самая мертвая петля, – на самолет и на пилота начинает действовать центробежная сила. Она как бы вдавливает тебя в кресло. При равномерном горизонтальном полете, пилот не испытывает избыточную перегрузку и считается, что она равна одному G. Если пилот весом восемьдесят килограмм заложил вираж с перегрузкой, скажем, четыре G, то он будет ощущать свой вес в четыре раза больше, то есть триста двадцать килограмм. Максимально допустимая кратковременная перегрузка для тренированного пилота в противоперегрузочном костюме от девяти до двенадцати G, но лучше не доводить перегрузку до такого уровня, ведь это очень опасно и вредно для здоровья. Поэтому большинство фигур высшего пилотажа ограничиваются перегрузкой в шесть G.

– Ничего себе! – искренне удивляюсь я. – То есть нагрузка на позвоночник и мышцы в девять раз больше? Это как будто тебе на плечи посадили еще восьмерых!

– Плюс отток крови от головы, – кивает он.

– Как при этом сознание сохранять? – с интересом ученого расспрашивает о близкой ей теме.

– Для этого мы и тренируемся ведь просто сохранить сознание – мало! Надо еще и самолетом управлять, – добавляет он.

Я не замечаю, как уже второй бокал оказывается пуст. Официант видит это и предлагает обновить. Я соглашаюсь, а вот Рил смотрит на это с сомнением. Но моей аллергии на алкоголь нет, и я этому радуюсь. По телу разлилось тепло, голова начала приятно кружиться, а язык слегка заплетаться.

– А у тебя есть девушка? – неожиданно, даже для себя, спрашиваю я.

– Нет, – отвечает он, застенчиво улыбнувшись, и заглядывает мне в глаза.

– А почему? – невпопад продолжаю расспрашивать я, залюбовавшись его улыбкой.

– Как-то не сложилось, – смутившись, говорит он. – Да я и не особо умею, – он запинается, – общаться с ними.