На другом конце света

В итоге я накупила целую гору различных вещичек, а наш шопинг затянулся на целый день. Как назло, до конца телефон я зарядить не успела, а Ленка забыла свой в номере Антона. Из-за этого предупредить ребят, что мы задерживаемся, у меня не получилось. Каково же мне было, когда я узнала, что Рил улетел! Вот мы с Ленкой радостные и с целой копной пакетов заваливаемся в номер к Антону, ожидая увидеть там обоих наших мужчин, а там лишь Антон. И он тут же огорошивает меня новостью. Он очень подробно рассказал, что случилось и передал извинения Рила по поводу его отъезда. От хорошего настроения не осталось и следа. Я кивнула Антону в знак того, что все поняла и, забыв попрощаться, пошла в сторону своего номера. И вот тут до меня начал полностью доходить смысл произошедшего. Он уехал! Совсем. И у меня даже не получилось с ним поговорить на прощание.

Войдя в свой номер, пакеты с, теперь уже бесполезными, покупками выпали у меня из рук. Голова немного кружилась от шока, и единственное, на что у меня хватило сил — это дойти до кровати, плюхнуться лицом в подушку и заплакать. Чувство небывалой пустоты заполнило меня изнутри. Грудь стиснула боль от обиды. “Брошена и никому не нужна” — крутилось в голове. А все из-за этого дурацкого телефона!

Стоп! Телефон! Я суматошно подскакиваю, нахожу свой телефон в сумочке и трясущимися руками вставляю в него зарядку. Нажимаю на кнопку включения. Телефон начинает загружаться, но как назло ужасно медленно, как будто издеваясь надо мной. Ну же! Быстрее! Загорается экран домашней страницы и почти тут же приходит сообщение о том, что мне трижды пытался дозвониться такой-то номер. Я быстро нажимаю на вызов этого самого номера, на экране появляется надпись “Рил”. Спустя несколько секунд девушка-робот говорит мне, что телефон абонента выключен. Наверное, он уже в самолёте. Руки опускаются, и я иду обратно на кровать плакать в подушку.

Весь вечер я провела у себя в номере, не отвечая на звонки Ленки и не открывая дверь на стук. Мысли лезли одна хуже другой. Не раз я начинала сомневаться в правдивости слов Антона. Может Рила вовсе и не вызывали по службе? Может он просто от меня сбежал? Что ему могло не понравиться? Ведь, по-моему, утренний секс был великолепен. А может он из тех, кто пользуется девушкой и бросает? Но зачем тогда он мне трижды звонил? Да нет, Рил не такой! Он просто замечательный! Он не мог так поступить со мной. Ему правда надо было уехать из-за служебных дел. У них в армии, наверное, так часто бывает.

И вроде бы все, пришла к логичному выводу, но нет! В голову снова лезут сомнения, ведь слишком много всего совпало, и я снова начинаю на него злиться. Чтобы хоть как-то справиться с нахлынувшими чувствами, решаю спуститься до бара и купить бутылочку. В вине я пока что не очень разбираюсь, тем более на этикетке все на вьетнамском языке, поэтому я выбрала наугад. Вернувшись в номер и налив себе полный бокал, я медленно направилась к дивану, но дойти до него не получилось. На ум пришла очередная “гениальная” догадка. Может он, вообще, женат или встречается с кем-нибудь, а сейчас нагулялся и возвращается к ней. Опять история повторяется! Очередной парень, который променял меня на другую! Слезы снова хлынули из глаз, и я села на пол прямо посреди комнаты, уткнувшись лицом в свои колени. Как он мог? Нам же было так хорошо! В голове всплыли воспоминания о том, как мы весело проводили время вместе, и как это было здорово. Я вспоминала, как мы катались на мопедах и я чуть не померла со страху, как мы неловко познакомились в кафе, не зная что мы оба из России, как весь вечер ходили по безлюдному пляжу, когда я без умолку болтала, а он меня слушал и… как он меня первый раз поцеловал, а я начала тонуть. Он тогда меня спас. Я всхлипнула, вытерла слезы рукавом и хорошенько приложилась к бокалу. Вино было не таким приятным, как то, что выбирал Рил, но я заставила себя сделать глоток, а затем ещё и ещё.

Бокал медленно пустел, но вместе с вином уходили дурные мысли. “А ведь помогает!” — мелькнуло в голове, и я пошла налить себе второй бокал. К моему изумлению бутылка на этом и закончилась. “Видимо какая-то маленькая бутылка” — подумала я и глотнула ещё вина.

— In vino veritas — истина в вине! — вслух проговорила я. А эти итальянцы знали толк в поговорках!

Когда с бутылкой было покончено, и я, наслаждаясь лёгким головокружением и приятным щекочущим чувством в груди, которое, как бы, подсказывает, что все будет хорошо, встала и хотела идти за второй, то поняла, что ноги заплетаются. Похоже, я уже наклюкалась. Блин, я же сегодня ничего не ела! И тут Рил оказался прав, когда говорил, что нельзя пить на голодный желудок. Но дойдя до двери, понимаю, что пить я больше не хочу, а скорее наоборот. Тошнота подступила к горлу очень неожиданно, и я со всех своих заплетающихся ног бегу в туалет. Похоже, моя аллергия к алкоголю вернулась.