На единорогах не пашут

— В лоб Брагана не взять. Если он опустит морду, то будет закрыт целиком, весь. Он покрыт по спине, шее и бокам толстой чешуей. Даже я не возьмусь ее пробить. — Времени на скромность у них не было. Если Рори Осенняя Ночь, на спор поднимавший на спине тяжеловооруженного всадника вместе с конем, говорил, что не в состоянии пробить чешую Брагана, то это значило, что так оно и есть и не стоит тратить на это время. — Имело бы смысл вкопать колья на его пути, чтобы он пропорол брюхо, но что-то подсказывает мне, что если мы устроим земляные работы у входа в его дом, Браган проявит живейший к ним интерес. Так что, план таков. Поперек входа, от растущих по внешним склонам, деревьев, я натяну веревку. Дальше будет блеять ягненок. А мой внук, стоя на расстоянии верного выстрела напротив входа, будет стрелять в Брагана, целясь в глаза и ноздри. Можешь истратить все стрелы, но заставь его поднять голову! Он должен поднять ее, когда будет прямо под веревкой. Ты все понял? Думаю, что да. Тогда беги туда, куда я велел и жди дальнейшего развития. Как только Браган появится в поле видимости, начинай стрелять. Никакой рисовки бесстрашием. Если ты будешь ближе от входа, чем я приказал, то клянусь — по возвращению на Нагорье, я публично тебя выпорю. Все, беги, внук и да пребудет с тобой милость Хранителей Нагорья.

Майский Лист скрылся в рощице, что росла прямо напротив горы Брагана.

Фомор и Рори Осенняя Ночь смотрели друг на друга, криво улыбаясь. Первым заговорил Рори Осенняя Ночь:

— Колдун, я прошу лишь присмотреть за Рори. Никакой помощи, кроме бараньего пишога. Я уже дал понять, что не приму помощи, но, даже боясь тебя задеть, повторю это. Это моя охота. Это мой Долг Нагорью. Я знаю, что мне немного осталось жить и я не хочу уходить, не расплатившись.

Фомор только молча кивнул головой и пошел вслед за Рори — внуком.

Рори же дед, как только остался один, присел на корточки, поставив меч перед собою и держась за острие. Закрыл глаза. Что-то прошептал одними губами. И резко встал, кинул меч на плечо и побежал в сторону склонов горы Брагана. Там он, выбрав два дерева на разных склонах, чьей толщиной и прочностью остался доволен, соединил их веревкою, которая бунтом лежала в его заплечной сумке. А потом, высмотрев в рощице своих помощников, махнул рукой. Он увидел, что его внук уже положил на тетиву лука первую стрелу, с двумя остриями, а колдун разводит руками в воздухе перед собой. И тут же, прямо перед входом в пещеру, жалобно заблеял маленький ягненок… Именно маленький… После коровы Браган мог и не заинтересоваться чем-то боле крупным. А ягненок…

«Мне никогда не удастся забыть того, что я увидел, даже если бы я зачем-то захотел это сделать… Я видел, как человек становится сильнее дракона… И я понимаю теперь, отчего люди подчас забывают о том, кто же, все-таки, правит Миром. Когда рогатая голова Брагана появилась из расселины, Рори-внук тут же пустил в него стрелу. Она ударила точно в ноздрю дракона. А потом стрелы пошли потоком, это и была стрельба, которую Народ Холмов называет «Эльфийский Дождь»[42] Ягненок продолжал блеять, но Брагану, смею думать, было не до него. В дикой ярости это чудовище шло вперед, не набирая, однако, скорость, очевидно из опасения повредить перепонки крыльев в тесной пещере. И тут, наконец, стрела Рори нашла его глаз. От дикой боли Браган вскинул голову и бросился к выходу. В ту же секунду веревка, натянутая как раз на уровне его нижней челюсти впилась ему под горло, не дав опустить голову, хотя бы на миг. Этого мига хватило и даже боле, чем. Рори Осенняя Ночь прыгнул с боковой стены расселины, где прятался до сих пор, прямо на шею Брагана. Упав на его шею, Рори обхватил ее ногами, а сам же откинулся как только мог, вниз — и почти лежа на шее Брагана вниз головой, одновременно с резким подъемом тела, на всю длину вогнал свой двуручный меч прямо под челюсть Брагана, в то место, где не было чешуи, так надежно скрывавшей все остальное тело дракона, за исключением, быть может, живота[43].

Кровь… Крови было с избытком… Рори-внук с таким ужасом посмотрел на это, что мне стало ясно — Рори Осенняя Ночь достиг результата, к которому стремился. Его внук, я думаю, не скоро захочет вновь воевать… От дикой, смертельной боли, дракон взревел и из пасти его столбом ударило аспидно-черное, с багровыми прожилками, пламя. Черно-багряное пламя… И кровь, струями, фонтанами заливавшая Рори Осенняя Ночь. А потом, через несколько мгновений, дракон замер и, простояв миг совершенно спокойно, обрушился на землю. Рори Осенняя Ночь соскочил с него в последний момент, прежде чем Браган раздавил его. Браган, то чудовище, которое вынудило кельтов столь нагло ломиться в Грань, был убит так быстро, что будь с нами какой-нибудь бард, он бы умер от разочарования — ягненок, стрела, веревка и единственный удар меча. И все. И куча падали на земле, еще курящаяся дымком нежно-алого цвета и все еще сочащаяся кровью. И седой старик, переваливший за вековой рубеж, одним движением выдергивает из головы Брагана меч. Да это крайне скучно…