На электричках до Байкала. Колоритные попутчики, душевные разговоры и 5000 км за 13 дней

Я выбежал на улицу, не попрощавшись с хозяевами гостиницы на ресепшене. Хотя назвать то помещение гостиницей язык не поворачивается. И назвать тот закоулок ресепшеном — тоже. Язык с утра был совсем неповоротлив, поэтому выговорить кассиру название станции Верещагино, чтобы купить билет, было сложновато. Оставалось совсем мало времени. Палатки не работали, зацепить условный завтрак с собой было невозможно, оставалось уповать только на мерзкий Вятский квас, который остался со вчерашнего дня. Я запрыгнул в вагон, который почти сразу же и поехал в сторону Перми. В электричке не было никого, подумал сначала я, но, пройдя чуть вглубь мимо скамеек, стало ясно, что все пассажиры просто лежат и их не видно. Попутчики готовились ко сну, а большинство из них уже давно спали — заранее подстроились. Причем если спят все примерно одинаково, то с обувью обходятся по-разному: кто-то вообще не снимает обувь, некоторые, чтобы было уютнее и приятнее спать, снимают и держат в руках (можно даже положить под голову, если кроссовки мягкие), а многие ставят рядышком, будто прикроватная тумба.

Я уселся так, чтобы рядом никого не было. Тотальный недосып и усталость подкашивали ноги и ломили шею. Я попытался пристроить свое тело к окну — как я это всегда делал раньше, но было максимально неудобно. Я сменил десяток поз в надежде уснуть хотя бы на десять минут, но все было безнадежно. Телефон тем временем перевел часы еще на один час вперед — он просто хотел, чтобы быстрее рассвело и мне стало полегче. Именно на третий день я начал общаться с предметами.

Точка невозврата пройдена. Электропоезд до станции Верещагино отправился в 4:30 по местному времени, то есть в Москве еще два часа ночи было. От тотального недосыпа в голову прилетела мысль. А почему бы не поспать, лежа на скамейке? Как все. Тем более у меня небольшая надувная подушка с собой имеется. А я ведь даже не пробовал никогда так. Оказалось, очень удобно. И спина не затекает. Только все почему-то спят ногами в сторону прохода. Я же, наоборот, уперся ногами в стену. Сразу почувствовал себя как дома, и стало тепло. Печку опять включили на полную мощность.

В горизонтальном положении засыпать было гораздо легче (ботинки я решил не снимать), но тревожность все равно никуда не уходила. Нужно было скорее смириться и перестать выпендриваться, предполагая, что же о тебе подумают другие люди. Да какая, к черту, разница, нужно выспаться, хотя бы немного. Каждый раз, как только я засыпал, мозг выдумывал ситуации, будто какие-то попутчики будут проходить мимо и ударятся о мою голову. А еще, не дай бог, кто-то украдет мой рюкзак — там же столько вещей и техники. Но вымотанность взяла верх, и мой мозг все-таки отключился на пару часов — до станции Верещагино.

Важный лайфхак: не нужно скупиться на надувную подушку, которая надевается вокруг шеи. В таком положении, для которого ее задумали, лично мне она кажется неэффективной, но при лежании на твердых лавках электричек она спасает лучше всех. Да и места она почти не занимает в сдутом состоянии.

На платформе нужно было провернуть уже ставшую привычной последовательность действий: выйти из электрички, зайти на вокзал, чтобы купить билет дальше (причем на некоторых направлениях можно приобрести сразу несколько, когда электрички вот так сцеплены по времени), найти очередной пригородный поезд и перейти в него. Делал я это уже как профессионал и знаток своего дела, тем более на улице уже рассвело — следующую электричку было легко отыскать. На вокзале Верещагино к этим действиям можете прибавить еще парочку эксклюзивных пунктов: можно добраться до памятника паровозу, вдруг вы соскучитесь по железнодорожной тематике к этому времени, а еще на привокзальной площади можно постоять рядом с бюстом художника-баталиста Верещагина, в честь которого и назвали город. Он просто мимо проезжал в 1904 году, гнал на Русско-японскую войну, но его вагон немного поломался, и его срочно нужно было отремонтировать. Так он тут и остался на пару дней. Сидел, пил чай и рисовал. Почему-то именно так я представляю себе трудовые будни Верещагина.