На этнической войне

Ещё в 1918 году большевики ввели закон против антисемитизма. В нём говорилось: «Совнарком предписывает всем Советам депутатов принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию, предписывается ставить вне закона». За одну лишь агитацию по этому ленинскому закону полагался расстрел. В 1918–1920 годах достаточно было еврею указать на человека, который, по его мнению, являлся антисемитом (например, только за то, что он бросил на него неодобрительный взгляд), и этого человека забирали в ЧК, а то и расстреливали на месте.

Писатель А.М. Ремизов вспоминал случай, свидетелем которого он стал в 1919 году в Петрограде:

«Тут недавно возле Академии ученье было, один красноармеец и говорит: «Товарищи, не пойдёмте на фронт, всё это мы из-за жидов дерёмся!» А какой-то с портфелем: «Ты какого полку?» А тот опять: «Товарищи, не пойдёмте на фронт, это мы всё за жидов!» А с портфелем скомандовал: «Стреляйте в него!» Тогда вышли два красноармейца, а тот побежал. Не успел и до угла добежать, они его настигли да как выстрелят — мозги у него вывалились и целая лужа крови».

Антисемитизм был в глазах коммунистической власти страшным преступлением. Таковым называл его и Сталин, декларировавший непримиримую борьбу с ним. В 1931 году «вождь» сделал заявление, перепечатанное всей мировой прессой за исключением советской:

«Коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью».

Борьба с антисемитизмом, приравненным к контрреволюции, велась повсюду, начиная со школы.

Закон об антисемитизме впоследствии не вошёл в «Собрание Законов и Распоряжений Правительства», но был заменён до боли узнаваемым сегодня эквивалентом: статьёй 59-7 Уголовного Кодекса («Пропаганда или агитация, направленные к возбуждению национальной или религиозной вражды или розни»). Статья эта основывалась на Положении о преступлениях государственных 26 февраля 1927 года, которое расширило понятие «возбуждения национальной вражды», приравняв к нему и «распространение или изготовление и хранение литературы».

Именно на заре большевизма и период расцвета его, слово «русский» впервые было поставлено вне закона. «Русский» — значит, патриот, националист, антисемит — враг, которому нет места в стране торжествующего Интернационала.

Против русского народа была развязана война, имеющая целью не только духовное, но и физическое его истребление. Это русские дворяне, интеллигенция, офицеры, купцы и священство уничтожались в период Красного террора и позднее.

Это русские города и веси выкашивал голод 20-х, коему бесстыдно радовался Ленин. Это русские и украинские деревни вымирали в 30-х. Это русских и украинских мужиков и баб с детьми раскулачивали и отправляли на север — часто на верную смерть. Наконец, большая часть узников советских лагерей были русскими.

Сегодня в русофобской истерии некоторая часть украинской общественности пытается представить голодомор геноцидом исключительно украинского народа. Это ложь. Голодомор — трагедия всей России. Трагедия русских. И украинцы стали жертвой его, не как украинцы, а именно, как русские, как часть единого русского народа, состоящего из трёх ветвей, неразрывно связанных, несмотря ни на какие политические веяния.

Следствием национальной политики большевиков стали и новые границы, произвольно проведённые ими. Когда-то единое государство, Российская Империя, была обращена в союз братских республик, которым «центрохам», как прозывали в антибольшевистских кругах Совнарком, щедро прирезал русские территории.