На этот раз – да!

– Я слышала старинные баллады о том, что здесь, в долине, гнали отменный виски. И Элеанор мне об этом рассказывала.

– Виски? – поднял на нее глаза Кит.

– Да, виски. Самые древние старцы еще помнят те времена, а еще они говорят, что прекраснее напитка нет ни на земле, ни на небесах…

– А почему гнать перестали?

Девушка задумчиво поглядела на долину:

– В старых преданиях говорится, что после якобинского восстания огонь в сердцах горцев угас, а от их слез виски сделался горек. Более прозаическая версия такова: правительство обложило производителей виски суровым налогом, а поскольку многие не могли позволить себе подобных трат, то сбежали вместе со своими перегонными установками высоко в горы. Сперва торговали виски из-под полы, а потом производство окончательно прекратилось.

– А чем твой брат занимается в Гленлорне? – поинтересовался Кит.

– Алек? О, это существо редчайшей породы: лэрд, пекущийся о благоденствии своего народа! Он дает людям надежду и все возможности для лучшей жизни.

Кит пытливо взглянул на девушку:

– Но если здесь столько возможностей, то почему молодые – ну, вроде твоего Ичэнна – отсюда уезжают?

Меган ощетинилась:

– Он непременно вернется!

– И что будет потом? – спросил Кит, жадно откусывая кусок ароматного хлеба.

– А потом мы выстроим дом и поселимся в нем.

– Ну а после этого? – упорствовал Кит. – Чем займутся ваши с ним дети? А их потомки? И вообще, раз на то пошло, все потомки клана Макнаб?

Меган закусила губу:

– Что ж, полагаю, они будут совершенно свободны в выборе занятия! Будут чтить обычаи и традиции, помнить старые предания – уж за этим я лично прослежу, – но не будут чураться и новизны. Алек тут со мной вполне согласен. Он строит новые дома в деревне, школу, а еще покупает скот и овец новых пород. Он намерен посылать самых способных учеников местной школы учиться в Эдинбург, чтобы те стали докторами или инженерами, чтобы строили у себя на родине мосты и дороги… Он полон решимости хранить единство среди членов клана, но всегда предложит руку помощи тем, кто хочет уехать, а еще дает им понять, что их всегда ждут дома, если они надумают вернуться. Я намерена в будущем поступать так же: мои дети будут любить свою землю и заботиться о ее процветании, о народе и друг о друге.

– А что, если, к примеру, наследник твоего брата вдруг решит, что его земли больше подходят для скота, чем для людей? Что, если решит, что крестьянские дома и фермы – для него помеха? Что тогда?

– Наследник Алека? Ни за что на свете!

– А Элеанор? Что станется с Дандрамми, когда она отойдет в лучший мир?

Меган нахмурилась:

– Так много вопросов! Я не знаю ответов. И понятия не имею, кто унаследует ее земли. Ну, кто-нибудь найдется…

Кит внимательно изучал девушку:

– Кто-нибудь… вроде Ичэнна?

– Нет, не Ичэнн. Он ведь уплыл в Индию, хочет стать торговцем. Если ему посчастливится, то он попросит Алека инвестировать средства в свою торговлю.

– Еще бы! Как сумеет твой брат отказать, если Ичэнн будет женат на тебе?

Щеки Меган запылали. Об этом она как-то не подумала… Она вспомнила вдруг, как подолгу рассказывал ей Ичэнн о своих планах, о грядущих путешествиях, то и дело невзначай упоминая о деньгах Алека… Именно он все время заводил разговор об их общем доме, о малютках. Девушке сделалось не по себе.

– И в самом деле как? – задумчиво повторила она и принялась убирать в корзинку остатки их пикника. – Пора мне собираться в обратный путь. Сейчас рано темнеет – осень не за горами…

– Я тебя провожу.

Кит встал и галантно предложил ей руку. Когда Меган коснулась его пальцев, все тело ее словно пронзила молния. Кит помог ей подняться с земли – и вдруг она оказалась совсем рядом с ним, буквально нос к носу. И осознала, что все еще отчаянно цепляется за его руку.

– О-о-о… – вырвалось у девушки.

Взгляд Кита устремился на ее губы, и он прерывисто вздохнул. Сердце Меган едва не выпрыгнуло из груди, когда он склонился и потянулся губами к ее рту.

…Закрыв глаза, Меган всем телом ощутила жар желания, охватившего ее при нежном, почти целомудренном касании губ графа. Но через мгновение он заключил ее в объятия и прильнул к ее рту обжигающим поцелуем. Девушка подалась к нему всем телом, ее нежная грудь касалась его груди, и живот, и бедра льнули к его телу помимо ее воли, которой вдруг не стало…