На французской земле

Всякий расчет общего порядка на возможность или длительность сопротивления, на успех той или иной тактики, на моральное действие того или иного оружия оказывается правильным только в том случае, если он имеет в виду среднюю, или ниже средней, цифру. Бели эта цифра бывает выше, расчет оказывается неверным. Именно это случилось с немцами. Кто-то давно сказал, что страна побеждена, когда она считает себя побежденной. Бели это не так, то борьба продолжается. Наполеоновские войска не могли победить Испанию начала девятнадцатого столетия^[28]. Их триумфальный марш по Европе напоминал немецкие победы 1940 и 1941 годов. Но как только они столкнулись со страной, которая ни при каких обстоятельствах, и, несмотря на казавшийся проигрыш кампании, не признавала себя побежденной, — их армии были обречены на поражение.

Мы не знаем, какими законами определяется и направляется существование огромных человеческих масс, которые называются народами или государствами. Мы знаем только, что понятие о народе есть не арифметическая сумма людей, его составляющих — и, стало быть, совокупность их индивидуальных достоинств, недостатков и особенностей, — а нечто, по природе своей, совершенно другое. В каждом народе есть герои и трусы, но никакой их точный учет не может нам дать заранее готового представления о том, как этот народ будет сражаться. Каждый отдельный человек — до того, как он попадет на войну, — не знает, что он представляет из себя как солдат. Иногда люди, считавшиеся трусами, оказываются героями, иногда герои оказываются трусами. Все, кто был на войне, знают это.

Итак, народ не есть арифметическое целое, составленное путем сложения всех его подданных; бесспорность этой истины до сих пор казалась и кажется несомненной. Но еще никогда, за весь период истории, который нам известен, не существовало такой государственной системы, как в современной России, где бы у всех граждан на огромное количество наиболее важных вопросов, особенно вопросов политических, было бы одно и то же, всегда идеально одинаковое мнение. Все то, что создает искусственные различия между людьми или подчеркивает их естественные различия, в России не существует. Политическое и социальное воспитание граждан совершенно одинаково в Туркестане или в Ленинградской области, на Мурманском побережье или на Каспийском море. Московский профессор и узбекский пастух читают одну и ту же передовую статью, в которой излагаются одни и те же положения. Это продолжается десятки лет, и потому, в смысле политической монолитности, на земном шаре нет ни одной страны, которая могла бы сравниться с Россией. Может быть, в некоторых отношениях такая государственная система бесконечно удалена от той идеальной системы, которую миллионы людей представляют себе по-разному в разных концах мира. Но для достижения общими национальными силами общих национальных целей — в данном случае для спасения своей родины от неминуемой, казалось бы, гибели — человечество не знает более могущественного средства.

Людей, имевших, как все европейцы, недостаточное представление о государственном устройстве России и о политическом воспитании ее граждан, неизменно поражало, каким образом советские военнопленные так легко и быстро становились партизанами на чужой земле и как они могли с успехом вести эту войну с немцами. Но непогрешимая, в смысле инструкций и организации, советская система, вывезенная из России и которую каждый военнопленный всюду нес с собой, где бы он ни находился (как человек всюду везет с собой, скажем, знание иностранных языков или технические сведения, которыми он располагает), — эта система действовала во Франции в силу тех же принципов, в силу которых она действовала в России, и с такой же безошибочностью. Конечно, во Франции они нашли всемерную поддержку со стороны французской resistance. Ее помощь была совершенно необходима, и ценность этой помощи была незаменима. Но если бы советские военнопленные не захотели подчиниться инструкциям, никакая организация не могла бы их заставить идти в партизанские отряды.

* * *

История советского партизанского движения во Франции, в нескольких словах, такова. С первых дней прибытия советских военнопленных в лагерях возникли боевые группы, положившие начало всей организованной борьбе. Это происходило на севере страны, в департаментах Нор и Па-де-Кале. Вначале деятельность партизан преследовала, главным образом, цели саботажа. Некоторые отдельные люди и некоторые группы вступали, после побега, в ряды французской Resistance.