На фронтах Первой мировой

На следующий день основные события развернулись на другом фланге армии Самсонова в районе Уздау и Зольдау И здесь происходят удивительные истории. Немцы пошли вперед, даже заняли Уздау, но русские контратакуют и не только останавливают противника, но и наголову разбивают его 41-ю пехотную дивизию. Эта дивизия сама попала в окружение. Официальный немецкий источник сообщает: «Войскам пришлось прорываться обратно через двух с половиной километровый широкий прорыв… было потеряно 13 орудий и 2400 человек… В последних боях 41-я дивизия потеряла треть своего состава, после этого последнего несчастного наступления остатки имели небольшое боевое значение». И тем не менее корпус генерала Артамонова начал отходить не только к Зольдау, но и южнее. До сих пор историки не могут этого понять. Обвинить генерала Артамонова в трусости, как Благовещенского, невозможно. Он впал в другую крайность – с винтовкой в руках пошел в передовые цепи, воодушевлял роты, но полностью потерял управление над корпусом и, в конце концов, отдал приказ об отступлении. Самсонов успел отрешить этого сумасброда от должности, но корпус-то откатился.

Как же все это досадно и горько понимать сейчас. Не успокаивает и крах плана Гинденбурга устроить русским настоящие Канны. Ибо два русских корпуса он уже упустил. Но наши 13-й и 15-й корпуса все еще продолжали лезть в петлю, и уж их-то лучший немецкий полководец Первой мировой войны решил полностью окружить и уничтожить. Операция пройдет успешно, но, на мой взгляд, полного окружения и уничтожения, как это будет потом преподноситься, не произошло. Вместо классических Канн шло беспорядочное сражение перемешанных войск, хотя немцы вышли на тылы 2-й армии и окружили 13-й и 15-й корпуса. Жилинский наконец понял масштаб катастрофы, отдал приказ об отступлении, но Самсонов уже отправился лично спасать положение в штаб 15-го корпуса, сняв при этом телеграфный аппарат. Роковая, на мой взгляд, ошибка. Самсонов и никто другой несет личную ответственность за то, что его окруженные корпуса не смогли противостоять отнюдь не безупречному противнику. При наличии четкого управления корпуса имели все шансы вырваться из окружения. Однако в отличие от любимца неофитов А. Керсновского, я все-таки не могу назвать Самсонова «ничтожным». Не мог этот человек прыгнуть выше головы, выше уровня начальника кавалерийской дивизии. Да еще имея в подчинении таких командиров корпусами и подчиняясь такому командующему фронтом. Такая трагедия часто случается с полководцами мирного времени.