На горе Четырёх Драконов

И они двинулись навстречу басмачам — крохотный отряд, вооружённый кое-как: охотничьими ружьями, старыми берданками, а то и просто длинными острыми ножами, которыми в кишлаке резали овец.

Басмачи вскоре появились у самой скалы. Сверху, прячась за холодными каменными выступами, юноши открыли стрельбу. Обозлённые бандиты, не ожидавшие нападения, осадили скалу. Они заметили среди юношей русскую девушку. Один за другим падали сражённые выстрелами воины отряда Тамары. И вот наступила минута, когда Тамара осталась одна. Кожаная куртка командира вся изорвалась, оставив клочья на острых камнях. Красный платок слетел с головы, и его унесли волны. Тамара, закусив губы, стреляла до тех пор, пока не кончились патроны…

Потом наступило затишье, и басмачи поняли: девчонка перестала сопротивляться. Они решили взять её живьём. Поэтому они тоже прекратили стрельбу и кинулись на скалу, где Тамара стояла во весь рост с бесполезным теперь оружием в руках…

Девушка в упор смотрела на своих врагов. Вот они уже близко, вот вскакивает на скалу первый басмач. Она стремительно повернулась, оглядела горы, полюбившиеся ей, и это синее небо, и эту вечно говорливую камышовую заросль. Потом легко шагнула в пространство, и злобный вопль басмачей огласил окрестность: девчонка обманула их, ушла от расправы. Там внизу, в голубой воде, мелькнула на короткие секунды кожаная куртка. Лёгкое тело девушки, подхваченное волнами, почти сразу же скрылось из глаз… Но не зря погибли молодые воины и их командир. Они задержали басмачей, и отряд красноармейцев, подоспевших в Тавиль-Дара, разгромил бандитов, не дав им войти в кишлак.

А скала называется с тех пор «Тамара». И может быть, кто-нибудь, кто знал русскую девушку Тамару, которая по-настоящему любила Таджикистан, прочтёт эти строки и дополнит наш рассказ.

Внук Хоттабыча

Такой был счастливый день сегодня!

— Так и быть, возьму тебя с собой в командировку в Среднюю Азию, — сказал папа.

А мама вздохнула:

— Какое интересное будет путешествие! Как жаль, что мой отпуск уже позади!

Коля еле дождался, пока кончился завтрак. Он хотел поскорее рассказать своему другу Васе замечательную новость.

Вася ждал его во дворе, уныло подбрасывая носком ботинка треснувший шарик пинг-понга.

— Еду в Бактрию! — выпалил с разбегу Коля.

Вася посмотрел на него удивлённо:

— Куда?

— В Бактрию. Это древняя земля. Известная с одиннадцатого века до нашей эры, — хвастался Коля, хотя только утром узнал всё от папы. — Там есть такой город — Терме́з. Самый южный речной порт нашей страны и самый жаркий город. Там растут сахарный тростник, лимоны и апельсины. Мы с папой на самолёте полетим до Ташкента, а там идёт дорога до самого Термеза через горы. Раньше по ней караваны ходили, а теперь автобусы бегут. Папа эту дорогу строил.

Вася отвернулся. Он не хотел, чтобы друг увидел слёзы на его глазах. Конечно, он не завидует. Он поедет в лагерь, где тоже будет весело и интересно. Но он не увидит этой сказочной Бактрии и не промчится по горной дороге… Коля приумолк. Он понял, о чём думает сейчас Вася. Внезапно он закричал:

— А что, если мы возьмём тебя с собой? Мой папа попросит твоего папу…

Васин папа согласился. И через неделю большая серебряная птица — самолёт «ТУ-104» за три часа домчал ребят до города Ташкента. А потом все сели в машину и поехали по гладкому шоссе — большому узбекскому тракту в город Термез.

Дорога была очень интересной. Мимо бежали колхозные поля и степи, сверкающие зарослями лилий и дикого мака. Как много цветов! Просто не верится, что они сами выросли. Какая красота! Кажется, будто их посеяли здесь нарочно.

А сколько было необыкновенных встреч в пути! Подвезли ученика железнодорожного училища. Он разговаривал с Васей и Колей важно и уверенно:

— Это Голодная степь, — объяснил он ребятам. — Только теперь сюда пустили канал. Тут мой папа город строит, а я учусь. Сейчас иду в новый кинотеатр. Только открыли.

Саша, так звали нового знакомца, вышел возле кинотеатра и помахал рукой отъезжающей машине. Коля и Вася немножко завидуют ему: ведь повезло же человеку — приехал в пустыню, а в ней город вырос.

Сколько машин мчатся навстречу, обгоняют их!

— Здесь в сутки иногда проходит более восьми тысяч автомобилей, — рассказывает ребятам водитель Жора. — Вот я вам сейчас стишки прочту, которые древний поэт Мукими́ написал про эту дорогу, когда она ещё, конечно, не дорогой была, а просто тропой.

И Жора весело декламирует:

Я в синяках: трясёт твоя арба.
Я глохну: слух дерёт твоя арба.
Зачем, глупец, я не пошёл пешком!
Как сатана, поёт твоя арба.
Едва лишь повернётся колесо,
Под небеса швырнёт твоя арба.

Коля и Вася смеются. Их арба — новенький «ГАЗ-69» — мчится, как птица, по главному шоссе. Только успевай глядеть в окна: то степь, то бурная речка, то горы. Как в волшебном фонаре!

И вдруг на дороге возникает человек.

Вася вскрикивает:

— Хоттабыч! Живой Хоттабыч!