На горе Четырёх Драконов

На горе Четырёх Драконов всё начало поспевать. Налились сладким соком плоды урюка и, отяжелев от сахара, падали в траву. А грецкие орехи, которые висели на ветвях орешника, словно зелёные фонарики, стали коричневыми, крепкими, с белой сладкой мякотью. Конечно, нехорошо было теперь только вдвоём ходить на гору. Надо же сказать ребятам. В тайну горной поляны посвятили Джаба́ра — высокого нескладного парня. Глаза у него были узкие-узкие, словно прорезанные ножом. А волосы стояли на голове, как иголки у ежа. Бегал он хуже всех и всегда на футбольных соревнованиях мешал своей команде, подпрыгивая на поле, словно упрямый козёл. Один раз он отличился тем, что забил мяч в собственные ворота. Этого ребята не могли ему простить. У Джабара была сестра Ази́за. Она кончала в Душанбе медицинский институт. Поэтому Джабар считался лучшим специалистом в области медицины и постоянно предлагал друзьям всякие мази и порошки. Но ребята порошков не пили, хотя и признавали медицинский авторитет Джабара.

Позвали на гору и Хами́да. Хамид был невысокий крепыш, постоянно грустный. Лицо его усеивали крупные рыжие веснушки. Его дедушку Мано́на боялись все ребята. Он вечно не пускал Хамида на школьные экскурсии по родному краю, ругал внука, если он задерживался на футбольной площадке. Говорили, что он строго соблюдает старые законы и заставляет Хамида делать намаз[1]. Впрочем, сам Хамид об этом ничего не рассказывал. Сабир уверял, что ему просто стыдно, что дедушка у него такой отсталый и сердитый.

Пришёл на гору и Шоды́, весёлый, крепкий парень. У него была такая большая голова, что ни одна тюбетейка не влезала. Джабар один раз съязвил: «Это не потому, что ты такой умный, а просто потому, что ты такой толстый!» Шоды бросился на него с кулаками, но Гулям быстро помирил их.

Ребята с нетерпением ждали, когда можно будет собирать богатый урожай на вершине горы Четырёх Драконов. Конечно, особенно хотелось побыстрее нарвать грецких орехов. И никто не догадывался, что именно эти орехи раскроют неожиданную тайну горы Четырёх Драконов.

Наконец настал день, когда сияющий Гулям принёс своей бабушке Дилино́р целую майку орехов. Он был горд, что набрал больше всех ребят. Бабушка сушит орехи, толчёт их и делает вкусные слоёные лепёшки — кульчи́.

Бабушка сначала обрадовалась подарку.

— Как рано поспели орехи, — удивилась она. — Ты ещё не пошёл в школу, а они уже созрели. Где же ты набрал их так много, внучек? — спросила она, перебирая крупные орехи.

— Там, на горе, есть такой старый домишко, а рядом ореховое дерево… — начал увлечённо рассказывать Гулям. — Мы с Сабиром и Хамидом залезли на дерево и долго-долго трясли. А потом кинулись вниз, и каждый старался собрать орехов побольше. Но они клали их в карманы, а я снял майку, и вот…

Бабушка выпустила орехи из рук, и они попадали вниз, прямо в арык.

— Что ты делаешь? — растерялся Гулям.

Но бабушка, побледнев, всё кидала и кидала орехи в арык, и глаза её, неподвижные, испуганные, следили, как мчатся по мутной воде тёмно-коричневые шарики.

— Грех мне, великий аллах, — шептала она, не замечая больше ничего вокруг, — великий грех! Этот неразумный нарвал орехи у мазара. Великий аллах, помилуй его!..

Она опустилась на колени, принялась хватать в ладони, сложенные лодочкой, горсти земли и осыпать ею лицо, волосы…

Гулям очень испугался. Что ж такое приключилось с бабушкой? Неужели она сходит с ума?

Он кинулся к ней, обнял за плечи и чуть не плача говорил:

— Опомнись! Что с тобой? Какой ещё мазар?..

Крупные слёзы текли по лицу Дилинор. Она схватила внука за загорелые поцарапанные руки и шептала:

— Это не просто дом. Это мазар! Могила святого! Горе мне, что я не сказала тебе о нём раньше. Но мы, старики, не хотели, чтобы вы узнали об этой могиле. Мы старались, чтобы никто из вас не ходил туда. Мазар так надёжно спрятан в лесу. И я мечтала, что ты пойдёшь туда только со мной, если снова придёт день благословения, если снова придут на вершину святые люди — ишаны, муллы, шейхи, служители аллаха, как приходили они однажды, когда мне было ещё меньше лет, чем тебе, внучек. Святые, похороненные в мазарах, исцеляют людей, — продолжала бабушка, — и мы, старики, оберегаем места, где они похоронены. Нельзя, слышишь ли, внучек, нельзя брать ничего, что растёт или водится у мазара. Нельзя рвать орехи и цветы и ловить рыбу в хаузе. Рыба в нём священна. И нельзя убивать горную лань или горного козла, которые пасутся на вершине. Тот, кто возьмёт что-нибудь у мазара, будет наказан святым…

Гулям слушал бабушку не прерывая. Ему не хотелось огорчать её.

Он мог бы рассказать ей многое. Ведь они уже не раз рвали там абрикосы и постоянно жарили вкусную толстую рыбу из хауза, которую Сабир научился ловко ловить.

Но так как он был настоящим мужчиной и умел в нужных случаях промолчать, он ничего не сказал бабушке и решил сам кое-что у неё разузнать. Ведь до сих пор никто из ребят не знал, что дом на горе — мазар, святое место.

— А что находится внутри мазара? — спросил он осторожно.