На гору каменных идолов

И вот опять подъем по тайге к основному хребту Урала- Поясовому Камню. Тайга кончается, начинаются карликовые березы и каменные россыпи. Проходим нашу недавнюю стоянку у истока Печоры. Выпив по кружке чистой родниковой воды, прощаемся с этим ручейком и следуем дальше.

День клонится к вечеру. Солнце уже низко опустилось над горой Мань-Пупы-Нёр. Проводник посмотрел на запад и сказал, обращаясь ко мне:

- Сегодня харюзный яма не пойдем: далеко, нога устал.

- Где будем спать?

- Егра-Ляга хорошо: вода есть, лошадь сено кушай есть.

Проходя среди молодого березняка, наскочили на богатое грибное место. Несколько десятков молоденьких подосиновиков группками росли среди черничника. Я быстро наполнил оба кармана своих альпинистских брюк, собирать больше некуда. Проводник, наблюдая за моим занятием, усмехнулся:

- Манси это не кушай. Это кушай только русски.

- Подожди, Петр Ефимович. Придем Егра-Ляга, я тебя угощу.

- Моя тоже не кушай. Моя кушай глухарь, таймень.

- И я тоже не люблю грибов: глухарь лучше,- вставил всегда неразговорчивый Саша.

- У тебя губа не дура, Сашок,-сорвалось у меня.

Они с проводником пошли дальше. Что же делать с грибами?

Я снял ковбойку, перевязал ее в рукавах и на вороте и стал собирать грибы, как в мешок. Ковбойка быстро наполнилась. Взвалив ее на плечо, пошел за своими.

На облюбованном берегу Егры-Ляги мы устроили лагерь. Пока варился глухарь, убитый Петром Ефимовичем, я занимался грибами. Проводник с недоверием смотрел на мою работу. Мелко нарезанные подосиновики были промыты, уложены в кастрюлю и посолены. Старик и Саша ждали, нетерпеливо поглядывая на большую горку глухариного мяса.

Когда все было готово, жареные грибы были разложены по кружкам. Проводник взял ложкой гриб й попробовал, потом взял еще.

Проглотив несколько грибов, он замотал головой с выражением удивления на лице:

- Хорошо-о… Кусно, кусно.

Петр Ефимович с аппетитом съел две полные кружки грибов. Рано утром я сбегал еще раз в грибное место и набрал десятка три молоденьких красноголовиков. Проводник с удовольствием ел грибы и запивал крепким, но не сладким чаем. Мы с Сашей отдавали предпочтение студеной воде Егры-Ляги.

Как только тронулись в путь, впереди залаял Паль.

Проводник толкнул меня локтем:

- Ходи стреляй своим «ружьем».

Я смонтировал камеру на штативе и побрел в ту сторону, откуда раздавался лай. Осторожно пробираясь между сосен, услышал какое-то воркование. Оно слышно было вверху, среди ветвей деревьев. Прежде всего нужно было увидеть Паля. Собака с визгом продолжала лаять. Хорошо, что наш пес белый, я сразу увидел его. Паль сидел у корней высокой и толстой сосны. Задрав морду вверх, он лаял и бил хвостом по земле. Среди ветвей сидели две глухарки и квохтали, как курицы. Паль, завидев меня, залаял с еще большим усердием. «Квох, квох», - раздавалось в ветвях.

Птицы, вытягивая шею, смотрели то на меня, то на Паля. Стараясь не делать лишних движений, очень медленно продвигаюсь к облюбованной для упора сосне! Наконец, достиг ее и прислонился к стволу плечом. Неожиданно обе глухарки срываются с места и с квохтанием перелетают на стоящее рядом сухое дерево. Усевшись на сучья, они испуганно вертят головами и смотрят в мою сторону. Я стою неподвижно, чтобы дать птицам успокоиться.

Глухарки вначале суетились, но, видя, что я не проявляю агрессии, спокойно уселись на сучьях. Теперь можно готовить аппарат к съемке. Осторожно поставил штатив, навел объектив на птиц. Они обе уместились в кадре. Вое приготовления стараюсь делать быстро, чтобы не упустить момента. Глухарки спокойно следят за моими движениями. Паль теперь сидит рядом, не лает, а вопросительно поглядывает то на меня, то на птиц. Умница пес. Я снимаю два варианта и остаюсь довольным, что мои труды не пропали даром.

А глухарки тем временем сидят, подогнув под себя лапки, как куры на насесте, и не собираются улетать. Одна из них неподвижно смотрит в мою сторону, очевидно, следит. Другая сладко щурит глаза от ветерка, который раздувает у ней перья на затылке. Как можно убивать таких доверчивых птиц? Я был очень доволен, что нет со мной ружья. Это была бы не охота, а жестокое истребление.

Кого еще хотелось обязательно снять - так это рябчика. Притаившегося рябка одинаково трудно заметить как на дереве, так и на земле: раскраска оперения отлично маскирует его. Обычно рябчики обнаруживают себя тем, что шумно взлетают с земли. До чего проста задача охотника: «Взлетайте, рябчики, я все-равно услышу вас и увижу». Но с кинокамерой куда интереснее и сложнее. Это действительно охота.

Вот, послушайте, как достается человеку с киноаппаратом.