На графских развалинах

– Убитую звали – Анжела.

Туманов и на это кивнул, соглашаясь и говоря:

– Верно.

– Вот я и подумал. А что если ее фамилия – Малевич? Такое может быть? – Грек глянул на Туманова, потом на сидящего за баранкой машины Леху Ваняшина.

– Вполне, – подтвердил его предположения Ваняшин.

– А если так, то считайте, что фамилию убитой мы уже знаем. Стало быть пол дела мы уже сделали, и установить кто она и откуда для нас раз плюнуть. – Говоря так, Грек высунул в окно свою усатую харю и залихватски плюнул на асфальт. Инстинктивно глянув вверх, он в одном из окон, увидел лицо Житоревой.

– Кажется, мы с тобой, Николаич, так понравились хозяйке, что она провожает нас как родненьких. Стоит у окошка и машет нам рукой, – пошутил усатый майор.

Туманов глянул, и тоже заметил в окне Тамару Павловну.

– Да. Действительно. Не понятно только, почему у нее вдруг открылась к нам такая любовь.

– Или наоборот, – подсказал Ваняшин.

Спорить с ним ни Грек, ни Туманов не стали. Оба помнили какое безрадостное лицо скроила плюшевая дама, когда узнала, что к ней пришли из милиции.

– Знаешь, Николаич, мне показалось, что она нашему приходу здорово напугалась, хотя и старалась не подать вида, – сказал Грек.

Примерно о том же сейчас подумал и подполковник Туманов.

– Да что-то такое похожее в ее глазенках было. Замельтешила сперва, а потом ничего. А что билет нашел – молодец, – похвалил Туманов усатого Грека.

Грек снисходительно улыбнулся, как бы давая понять, что он способен и на большее. Соответственно и заслуживает большего, но как человек не гордый, и к тому же понимающий, что ни на что другое рассчитывать не стоит, согласен и на словесную похвалу подполковника. А вообще-то он бы сейчас не отказался, если бы их величество подполковник Туманов угостил своих верных помощников пивком. И Грек даже набрался наглости предложить:

– Сейчас не помешало бы по пивку, – ударил он в ладоши, и видя, что Туманов размышляет над его предложением, обратился к приятелю Лехе Ваняшину, уверенный на все сто, что лейтенант придерживается такого же мнения. И если так, то большинство преобладает над меньшинством.

Но старший лейтенант Ваняшин Грека не поддержал.

– Я за рулем, – сказал он.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы сомнения подполковника развеялись и он принял противоположную Греку позицию.

– Пока с пивком подождем. Надо съездить на квартиру, где по словам Фомина он нашел пистолет, – сказал Туманов.

Грек вздохнул, обжигая Ваняшина ненавистным взглядом за то, что тот не поддержал его. Но делать было нечего. Оставалось только согласиться. Хотя тут же Грек выдвинул веский аргумент:

– А вы не подумали о том, как мы туда войдем. Да и имеем ли право входить?

– На этот счет волноваться не стоит, – заметил Ваняшин. – Я пробил эту квартирку по базе данных. В ней проживал некий гражданин Чернов. Значится, умершим. Квартира осталась за его сыном. Сын прописан по другому адресу. Я позвонил в районное домоуправление, выяснить насчет него. Но там сказали, что никаких сведений предоставить не могут.

– Это почему? – забыв о недавней неприязни к приятелю, спросил Грек, насупившись. Ему стало обидно за то, что в каком-то ДЭЗе так не уважительно отнеслись к оперу Ваняшину.

– Не то, чтобы не уважительно, хотя может и так. Но там сказали, что интересующий меня гражданин до сего времени значится пропавшим без вести и где он сейчас, никто не знает.

– Даже так? – Туманов призадумался. Получалось, что Ваняшин прав. Волноваться им не имеет смысла. Вряд ли кто им предъявит претензии.

– Ну, а вдруг? – предупредительно засомневался Грек. – Сейчас и так на каждом углу трезвонят о том, что менты ущемляют права граждан.

– Пусть трезвонят, – равнодушно махнул рукой Ваняшин.

Грек посмотрел на приятеля и недавнее раздражение опять вернулось к нему.

– Леш, вот я смотрю, ты спокойный, как удав, – сказал он.

– Чего? – Ваняшин уставился на Грека широко раскрытыми глазами. – Как кто я? – переспросил он. Но Грек повторяться не стал, заметив, что здоровенная лапища лейтенанта сжалась в кулак.

– Давно тебя в прокуратуру не таскали, – как знающий человек, сказал Грек приятелю.

– А за что меня туда таскать? Я ничего такого противозаконного не делаю.

– Да? – Грек изобразил на усатой харе крайнее изумление. – А позволь тебя спросить…

– Ну? – Ваняшин ухмыльнулся.

– В квартиру как ты войдешь? Гражданина Чернова нету в живых. Ладно с этим. А вдруг его сынок все же объявится. Узнает о нашем визите, накатает заяву и прямиком к господину прокурору. Так мол и так, наглым образом нарушаются права граждан. Он хоть может и бомж, как предполагают в управе, а гражданства его никто не лишал. И тогда Лешенька намыливай свою задницу, потому что влупят тебе по самые помидоры. И нам с Николаичем тоже, – посмотрел Грек на подполковника Туманова.

Вряд ли Грека можно было считать перестраховщиком, а тем более трусом. Просто сейчас усатому майору не хотелось ехать на другой конец Москвы, и Грек не скрывал этого.

– Мы даже не пообедали по-человечески. Все кое-как на ходу. Кусок в горло не идет, – пожаловался он.

Ваняшин посмеялся над приятелем майором.