На грани

Я завтра умру. А, быть может, и позже.
Мой мозг тишина, вероятно, размозжит
И капли его превратятся в созвездья
И снова, как раньше, здесь буду везде я
Ничто не изменится. Только на свете
Останется меньше сердец, что всем светят.

Проклятие снам – смерти сладким коктейлям!
Проклятие мягким и вязким постелям!
У сна – привилегия вновь возвращаться
К чему обольщаться? Кому обольщаться?!
Осталось так мало волшебных иллюзий
Мечты утонули в загаженном шлюзе
А вера, как старая, дряхлая шлюха,
Опять потирает бесплодное брюхо
Сегодняшний сон так похож на вчерашний
Но только немногим по-прежнему страшно
А сон возвратится, но будет короче
Не хватит нам снова сегодняшней ночи
Не хватит и дня для прозрения духа
В душе воцарилась тоска и разруха…
Но я ухожу от тисков конъюнктуры
Всю жизнь я писал лишь свои партитуры
Мне очень так внезапно язык развязала
Свеча догорает, тепла же так мало
Но воск сохраняет причудливость формы…

Постурбанистический постскриптум

Будь проклят вечно, город серых снов!
Его мне не понять, хоть я старался
Увидеть в нем хоть что-то для души.
Но логика его неумолима.
И грязным небесам она подстать,
Которые за горло держат прочно
Меня.
И я не в силах это небо
Считать своим.
Дарю я это небо
всем вам,
Ведь вы давно уже привыкли
Такое небо видеть над собой.
А я уйду из этого кошмара,
Где смрадно дышит воспаленный ветер,
Где желтое в горячке бредит солнце
И липким потом капают дожди…
А город будет жить своею жизнью
И так же неотступно, серой тенью
По улицам его и площадям
Прохаживаться будет
Смерть моя!

Птицы

Птицы зимою
Не выживают.
Холодно птицам
В небе остывшем
Мертвые крылья,
Северный ветер
В ледяном небе –
Призраки в белом
Тусклые звезды,
Блеклое солнце
Давит птиц сверху
Мертвое небо
Белое пламя
Сердце сжигает
Рвутся на части
Души и крылья
Песня из горла
Кровью прольется
Хлынет зарею
В мертвое небо…

* * *