На Грани

Она определенно предпочла бы охотников за головами. Это звучало зловеще, но не так плохо, как он.

— Это твоя работа — задерживать преступников?

— Только некоторых. Ты должна сделать что-то значительное, чтобы привлечь мое внимание. Пожалуйста, продолжай.

— А ты знаешь, что происходит в Грани?

— Надеюсь, ты меня просветишь.

— Ничего. — Она посмотрела на его лицо, чтобы понять, как он отреагировал. — В Грани нет ни полиции, ни маршалов, ни шерифов, ни вообще какой-либо службы охраны. Нет никакой беспристрастной третьей стороны. Вместо этого вся община Восточного Лапорта замирает, чтобы посмотреть, что будет дальше. Потому что нас немного, все знают друг друга, и все, что мы делаем, имеет последствия.

Она глубоко вздохнула.

— Если на женщину нападают, то это касается только ее семьи и семьи нападавшего. Они могут прийти к какому-то соглашению о возмещении ущерба или наказании. Или же они могут провести следующие несколько десятилетий, лежа в засаде со своими пушками, пытаясь забрызгать мозгами друг друга и всю местную зелень. Никому не нравится вражда. Междоусобицы вызывают хаос: многие семьи связаны родственными узами, и когда вспыхивает вражда, весь Восточный Лапорт может сгореть в огне. Пострадают невинные люди, пострадает и торговля. Многие из нас зарабатывают неплохие деньги, торгуя с караванами из Зачарованного мира, а затем продавая то, что мы выменяли в Сломанном. Если караванщики узнают, что между ними идет вражда, они уедут из города и навестят кого-нибудь другого.

Он кивнул.

— Мы стараемся не враждовать. Мы стараемся быть разумными. Это означает, что наказание должно соответствовать преступлению. Допустим, какой-то человек пытался меня похитить. Я имею полное право убить его, и я уже делала это раньше.

Деклан испытующе посмотрел на нее.

— Ты убила человека?

— Дважды. Но только в целях самозащиты. Мой отец и дед тоже совершили несколько убийств, чтобы защитить меня. Никто не может злиться из-за этого. Конечно, родственники тех, кого мы убили, ненавидят нас и постараются разрушить мою жизнь, если им представится такая возможность, но общественное мнение на моей стороне. На меня напали, и любой на моем месте стал бы защищаться. Это ведь разумно, правда?

— Полагаю, что да, ни с чем не поспоришь.

— А теперь возьмем Брэда. Я была всего лишь ребенком. Я думала, что люблю его. Я пришла к нему в самое трудное время своей жизни, надеясь, что он станет моим убежищем. Моим камнем в бурю. А он пытался вырубить меня дубинкой и продать отцу Роба. Я его ненавижу. Я ненавижу его так сильно, что когда он рядом, мои руки сжимаются в кулаки, чего я не осознаю. Когда ты сегодня избил его до крови, это было великолепно.

Жесткая линия его рта слегка расслабилась.

— Великолепно? — спросил он.

Она кивнула.

— Я всю оставшуюся жизнь буду лелеять память о том, как он катался в собственной блевотине. Но это стоило мне работы.

— Я уже слышал, — сказал он. — В мои намерения не входило лишать тебя работы.

Роза махнула рукой.

— Не надо быть таким скромным. Ты блестяще все спланировал: уволил меня, лишил меня моего единственного источника дохода и при этом позиционировал себя как моего героя и спасителя.

Брови Деклана сошлись на переносице.

— Да уж, просто блестяще. Жаль, что я об этом не подумал. Увы, я просто проявил милосердие к человеку. Брэду нужно было поговорить. Все, что я мог сделать — это охотно выслушать его.

Деклан — добрый самаритянин. Она усмехнулась.

— Ты также великодушно одолжил ему свой кулак.

— Ну, ты же не ожидала, что я ударю его открытой ладонью. Просто так не бывает, — улыбнулся в ответ Деклан. Это была искренняя улыбка, и она преобразила его лицо. Вместо голубокровного он в одно мгновение превратился в мужчину, живого, дышащего мужчину, неотразимо красивого и забавного, и кого-то, кого она хотела бы узнать. Эффект был шокирующим.

Роза опустила взгляд на свои ноги, пытаясь спрятать глаза, пока он не увидел ее реакцию. Кто же из них настоящий Деклан? Вот в чем был вопрос.

— Вернемся к Брэду, — сказала она. — Когда он ударил меня битой, я ударила его вспышкой. Это была слабая вспышка, и она не убила его, но очень сильно ранила. Я все еще слышу во сне, как он кричит. Что касается Грани, то это конкретное преступление было наказано. Теперь ты открыл новый ящик Пандоры.

— Но это был великолепный ящик, — напомнил он ей.

Она невольно рассмеялась и посмотрела на него исподлобья.

— Довольно. Брэду надрали задницу, а семья Симонов отомстила за него, лишив меня работы. Я не виню тебя за это. Никто не мог предвидеть, что моя работа испарится. Но, в итоге, мне больше не на что кормить свою семью.

— Мне очень жаль, — сказал он.

— Ага.

— Это похоже на сложное математическое уравнение, — сказал Деклан. — Баланс всегда должен оставаться на нуле.