На грани анархии

Прежде чем Ханна успела подойти к ней, Призрак осторожно погладил ее носом, как мать гладит спинку ребенка. Шарлотта на мгновение приоткрыла глаза, издала довольное бульканье и тут же заснула.

— Она смеется, — удивился Лиам.

— В этом возрасте это просто газики.

— И все-таки она смеялась.

— Верь во что хочешь.

— Это правда. Я все видел.

Ханна подавила улыбку. Она поднялась на ноги.

— Тебе нужно подкрепиться. Я принесу тебе чай.

— Я приготовлю. — Лиам откинул одеяла и начал вставать. Его мышцы слишком ослабли. Ноги дрожали, как желе, под его весом.

— Сядь, — приказала Ханна. В ее голосе не слышалось ни колебаний, ни двусмысленности. Это был приказ.

Лиам опустился обратно на матрас.

— Я в порядке.

Ханна сжала руки в кулаки на бедрах.

— Ты оправляешься от гипотермии. Ты ранен, и едва не погиб. Ты не должен делать все сам.

Лиам только хмыкнул.

— Ты упрямый, как ребенок.

Призрак забавно оскалился.

Лиам уставился на него.

— На что ты смотришь?

Призрак просто вильнул хвостом.

— Предатель, — проворчал Лиам. — Я думал, ты на моей стороне.

— Он на нашей стороне, — сказала Ханна. — Но на моей больше.

— Полагаю, это справедливо.

Лиам посмотрел вниз. Внезапно он понял, что полностью обнажен. Не только верхняя половина тела, но и везде. Голый, как в день своего рождения.

Его охватило смущение. Он ухватился за ближайшее одеяло и обернул его вокруг своей талии.

— Что, черт возьми, случилось с моей одеждой?

— Твои ботинки у камина. Я набила их старой газетой, которую нашла в кабинете, чтобы они быстрее высохли. Что касается твоей одежды… — Ханна жестом указала на диван. — Она почищена, постирана и сложена на диване, когда ты будешь готов.

— Я… ты сняла ее… сама, — пробормотал он.

Ее глаза сузились.

— А кто, по-твоему, заботился обо всем последние три дня?

Лицо Лиама горело при мысли, каким Ханна его видела. О телесных выделениях, которые она убирала. Это заставило его почувствовать себя слабым, беспомощным и уязвимым.

Он ненавидел это чувство больше всего на свете.

Выражение ее лица смягчилось.

— Лиам. Ты сделал то же самое для меня.

— Это не то же самое.

— Конечно, то же самое.

Она права. Но ему все равно не нравилось.

В ее глазах блеснул намек на озорство.

— Кроме того, такой ты мне даже больше нравишься.

— Голый?

Теперь пришла очередь Ханны краснеть.

— Такой смущенный и растерянный. Это освежающая перемена.

Он фыркнул.

— Теперь я могу забрать свою одежду?

— Через минуту. Сначала тебе нужно привести себя в порядок. На тебе кровь. И ты грязный. Честно говоря, от тебя воняет.

Это вызвало у него натянутую улыбку.

— Видела бы ты меня в Ираке.

— Могу себе представить.

Лиам посмотрел на диван. Расстояние до другого конца комнаты вдруг показалось ему милей.

— Дай мне хотя бы боксеры. Оставь мужчине хоть немного достоинства.

Ханна слегка ухмыльнулась, но протянула ему сложенные боксеры. Она вернулась на кухню — видимо, чтобы дать ему возможность побыть наедине. Лиам быстро оделся, и через минуту она вернулась с горячим чаем с таким количеством меда, что он мог есть его ложкой.

Ее живот все еще немного вздымался после родов, но двигалась она по-другому. В ней появилась непринужденная грация, уверенность, которой раньше не наблюдалось. Он почувствовал влечение к ней.

Ханна направилась на кухню и вернулась с большой миской воды. Поставила ее у огня, чтобы согреть. Рядом она положила полотенце и стопку чистых салфеток.

— Я могу помыться сам.

— Я знаю. Но тебе пока не стоит вставать на ноги. Как только поднимешься, ты не будешь отдыхать. Ты будешь носиться здесь, как лев в клетке. Отдохни еще день, чтобы восстановиться.

Лиам не мог оторвать от Ханны глаз. Ее кожа, казалось, мерцала в свете костра. Теплый свет подчеркивал ее скулы, тонкий изгиб носа, маленький упрямый подбородок. А ее зеленые глаза сияли.

— Ты страдал за всех остальных. Ты служил своей стране. Ты отдал свое тело, свой разум, рисковал своей жизнью. — Она слабо улыбнулась ему. — Позволь кому-то другому помочь тебе хоть раз. Позволь мне помочь тебе.

Он не мог ей отказать. Он никогда не умел отказывать красивым женщинам. Особенно такой женщине, как Ханна.

Нехотя он кивнул.

— Доверься мне, — сказала она.

Лиам доверился. Боже, помоги ему, но он ей верил.

Глава 26

Лиам

День двадцать пятый

Ханна мыла Лиама.

Она окунула ткань в воду, выжала ее и начала вытирать ему спину. Вода была горячей, но не обжигающей. Она смыла грязь, пот и засохшую кровь. Ее маленькие теплые руки действовали твердо, но нежно, когда она вытирала его голые плечи, спину, грудь.

Ее пальцы не дрогнули, когда она провела по его порезам, царапинам и шрамам. Его поврежденная войной кожа.

Несколько минут Ханна работала в тишине. Никто из них не говорил.

Призрак тихонько пыхтел. Огонь потрескивал и вспыхивал. Тепло и мерцающий свет огня делали комнату теплой и уютной.

Ее близость немного нервировала, но в то же время успокаивала. Лиам не мог припомнить, чтобы раньше испытывал такую нежность. Это казалось приятным. И было правильно.

— Могу я спросить тебя кое о чем? — спросила Ханна.

— Конечно.

Ее слова прозвучали нерешительно, осторожно.