На грани человечности

   Историк Суламифь Драгобич, чей дом - Вселенная, а семья - Человечество; по национальности - землянка. То есть, как у всякого конфедерата-гуманоида, в жилах её течёт кровь многих народов галактики, но преобладает земная... Нет, не время теперь - для таких простых, естественных истин; для родного, привычного; своего. Всё у неё сейчас с чужого плеча... как эти мечи и кольчуга, ставшие на миг неподъёмно-тяжёлыми. Чужое имя, и титул чужой. Есть даже (вспомнилось невпопад) чужой кровный враг. Чужое прошлое, и призрачное настоящее, и нескорое конфедеративное будущее твоей подопечной цивилизации, будущее, хранителем коего ты приставлена. "Легенда", в общем. Как у всякого наблюдателя. И, как зачастую бывает, далеко не безупречная. Ведь Вайрике Ламбетской, настоящей, давно полагается быть - мёртвой.

   Примеряем, благодетели человечеств, к себе чужое, зачастую меченое смертью, имя. Жестокое, лживое настоящее - ради разумного, просвещённого, благоустроенного будущего. Не опекуны, даже не подопечные - сама объективность Истории ставит столь бесчеловечные условия. Изощрённая система взаимных мучений и уничтожений, то тщательно сбалансированных, то вовсе бесконтрольных, - вот реальность для детства каждой цивилизации. Так легко переплавляется звериный инстинкт выживания во всеобщую ненависть, стоит только животному стать разумным. Но так трудно, долго учится каждое новое человечество основе основ - любви. К ближнему; к миру; ко всему сущему...

   ...Научимся смотреть за горизонт, и слышать во Вселенной братский зов, и вольной мыслью в вечности парить, и звёзды человечествам дарить... Вот новый век - рассвет, зенит, закат, а человек всё ж человеку брат... А впрочем - ни прибавить, ни отнять: когда-то мы умели убивать...

   Константин обвёл скудную монашескую келью жестом несоответственно щедрым.

   - Как же - не вояка? - пошутил вновь.

   Нет нужды следить за движением руки брата. Без того знаешь: каменные стены просто ломятся от орудий смерти, трудно свободную пядь найти. Мечи, кинжалы, копья, щиты, части доспехов в ассортименте. Просто оружейная лавка.

   Да, орден святой Аризии - воинствующий. Да, на подопечной планете Элкорн нынче - в разгаре эпоха религиозных распрей, походов во славу Веры Истинной. Да, монахини-воительницы заставили считаться с собой правящие дворы всего материка. Посредством меча и богатства, добытого мечом. Заслуживать авторитет иначе здесь почти и не умеют ещё.

   И Суламифь Драгобич - гражданка Галактической Конфедерации - одной верёвкой повязана с этой мрачной славой, с кровавым золотом. Ныне, присно и вовеки веков, аминь. Пусть Конфедерация и не место для войн, но и конфедераты были докосмическими. Ныне же цивилизация планеты Элкорн обретает свой суровый исторический опыт. Без которого элкорнцы никогда не станут - конфедератами.

   Простые, очевидные истины... но от простоты, от истинности ничуть не легче историку-наблюдательнице Суламифи Драгобич.

   Стремясь отвлечься и настроиться на деловой лад, Суламифь коснулась кольчуги на груди. Там, за гербом аризианок (скрещённые факел и меч) скрывалась миниатюрная телестереокамера. Лёгкое мысленное усилие - на ладони, извлечённый телекинетической силой, образовался сверхъёмкий энергокристалл размером чуть больше ногтя.

   - Ты ведь за ним пришёл, Костя?

   - В том числе. Позволь...

   Бережно, двумя пальцами подхватив хрупкую вещицу, Константин переместился ближе к окошечку-бойнице. Сдвинув брови, вгляделся в прозрачную глубину кристалла. Чтобы схватить суть записей, он не нуждался в видеофоне. Брат, как и сестра, владел Силой.

   - Так, так... вот какие дела. - Полминуты спустя он уже вошёл в курс последних событий в королевстве Льюрском. Составив необходимое впечатление о таковых, убрал кристалл в нагрудный кармашек комбинезона; взглянул испытующе. - Каковы твои соображения о будущем?

   - О будущем - королевства или планеты в целом? Или - о моём лично? - Чуть улыбнувшись, Суламифь подошла ближе, присела на один из жёстких, спартански сработанных табуретов у стола. - В самой ближайшей перспективе, завтра буквально, - большая осенняя охота отца Одольдо. Показатели экономического, политического, культурного значения сего мероприятия для дальнейшего развития цивилизации: нулевые. Участие в нём наблюдателя: нецелесообразно.

   - Полагаешь? - Константин присел напротив. - А вот в Академии Прогресса считают, что твоё участие в охоте весьма целесообразно. И крайне показательно для будущего... твоего.

   - Ты всё о том же, Костя?

   - Да, Лами. - Во взгляде брата укор странно смешался с сочувствием. - Не устану напоминать: ты ведёшь себя слишком... как гражданка Конфедерации, как достойная этшивин. Вовсе не так, как подобает средней аризианке.