На грани доверия. Книга третья

— Ты задала вопрос, правда ли, что с потерей камней проклятие перестало действовать? — переспросил Владимир Григорьевич, когда они с невесткой вышли на прогулку, отправились бродить по переулкам столицы, подальше от шумного шоссе, так предложил Фертовский-старший. Благо погода позволила насладиться пусть прохладным, но солнечным днём.

— Да, именно, — подтвердила Надежда.

— Я ничем тебя не обрадую, — вздохнул Владимир Григорьевич, подал невестке руку, чтобы перейти на ту сторону улицы.

— Тогда зачем Беата приобрела эти камни?

— Дело в том, что Беате эти камни были подарены одним из её поклонников в Европе, а узнала она о проклятье, когда камни были уже инкрустированы, как в клинок, так и в ножны.

— То есть её обманули?

— Не думаю, скорее всего, даривший сам не знал о несчастьях, которые преследовали владельцев. Я уже говорил, что после пропажи половины из них, стали думать, что проклятье больше не действует. А моя прабабушка была падка на всё красивое, яркое, она обожала драгоценности.

— Откуда же Беата узнала о проклятье? — с волнением спросила Надя.

— У Беаты был разговор с Низье Филиппом.

— Кто это?

— Низье Ангельм Филипп — спирит, маг, медиум и предсказатель, был советником нашего царя Николая II до появления Распутина. Беата познакомилась с Низье ещё в Европе, затем они встретились при Дворе. Решилась показать ему гарнитур. То, что поведал ей медиум, привело Беату в отчаяние, — Фертовский-старший сделал паузу, затем продолжил. — Проклятье не утратило своей силы, точнее, так: помнишь название, которое тянулось за камнями? «Проклятие восьми». Так вот, на самом деле оно звучало несколько иначе — «Проклятье восьмого». И это не восьмой камень. Филипп, обладая способностями спирита, предсказал Беате, что именно восьмого в роду, начиная от появления в семье клинка, ждёт преждевременная гибель от этого же клинка.

— Неужели это может быть правдой? — воскликнула Надежда. — Я не верю в такие предсказания. Ведь камни из Индии и ваш род тут ни при чём.

— Ты не просила, кто восьмой из нашего рода, — тихо сказал Фертовский-старший.

— Кто? — у Нади упало сердце.

— Мой внук Володя, — свёкр посмотрел на неё с такой болью, что Надя растерялась и не нашлась, что ответить. Зато Владимир Григорьевич продолжил, — именно Володя является восьмым в нашем роду. Эта роковая цифра связана с камнями на протяжении всей их истории, вот только Небеса словно меняют условия.

— Владимир Григорьевич, — Надя даже повысила голос, — ну не верю я в это проклятье! Ну что за нелепость, какие-то условия? Как Володя может погибнуть от клинка? Разве что заколет сам себя? Зачем? Он явно не склонен к суициду. Вот это и есть послание Беаты? Да она просто поверила шарлатану, который её основательно напугал, и только.

— Я не могу рисковать, Надя, — глухо произнёс свёкр. — Да, я здравомыслящий человек, рациональный, но если есть хоть малейшая вероятность того, что Низье был прав, я не дам ни единого шанса осуществиться этому проклятью. Хотя бы ценой собственной жизни.

— Не надо так говорить, Владимир Григорьевич, — Надя помотала головой, — никто не погибнет, потому что нет никакого проклятья. Есть история, есть камни, которые при определённых обстоятельствах попали в семью Фертовских. И всё! Гарнитур великолепен — своей историей, своей красотой, своей уникальностью, но это всего лишь гарнитур. И камни в нём прекрасные произведения.

— Надя, может быть, ты и права. Но я всё равно не имею права подвергать внука риску. Именно поэтому я не могу допустить, чтобы он не то что прикоснулся, а даже увидел гарнитур. Знаешь, из-за чего у меня произошёл гипертонический криз?

— Нет, не знаю.

— Последствия моей ссоры с Володей. Он узнал о гарнитуре и потребовал его показать. Я отказался, конечно же, не объясняя причин. Тогда он наговорил мне всякого, я расстроился. После мои попытки дозвониться до него были безуспешными. Внук игнорировал их. Это ввергло меня в отчаяние. Дальше ты знаешь.

— Да, теперь я понимаю. Любой на вашем месте расстроился бы. Вы очень любите внука. И, безусловно, огорчены ссорой. Но, Владимир Григорьевич, может быть, стоит всё рассказать Володе? Не показывать гарнитур, а просто рассказать всю историю?

— Ни в коем случае! — воскликнул он. — Ни при какой ситуации я этого не допущу. Володя ничего не должен знать. И ты дай мне обещание, что будешь молчать, Надежда, обещай мне! — он заволновался.

— Конечно, я обещаю, — поторопилась его успокоить Надя. — А всё-таки, Владимир Григорьевич, если это просто легенда? Если краски сгущены? Ну, если нет никакого «проклятья восьмого»? Медиум мог придумать, напустить туману. Наверняка, наслаждался испугом Беаты.

— Ты понимаешь, что проверить я всё равно не смогу. Слишком высока цена, — Фертовский-старший остановился, внимательно посмотрел на невестку. — Помни о молчании. Я тебе доверился.

— Я не подведу, поверьте. Единственное, о чём я попрошу вас теперь — не волноваться, не переживать так о разладе с внуком. Время всё поставит на свои места, и мы помиритесь. Но вам действительно нельзя волноваться. Обещаете?