На грани фола

Вот опять думаю о нём. Да нет, на самом деле Виктор всё ещё рядом, просто присутствие его теперь стало незримым. Неужели я до сих пор нахожусь под его контролем?

– Прекрати, пожалуйста, – обратилась я куда-то в пустоту. Голос при этом, конечно же, дрогнул, и просьба вышла больше всего похожей скорее на мольбу.

И я опять зашла в комнату Виктора, будто надеясь найти там все ответы.

Его телефон был по-прежнему включен и лежал на столе, однако теперь он не привлекал особого внимания: всё, что можно, мы там с Деном уже просмотрели.

Затем на глаза попался ежедневник брата, и я открыла его. Это оказался обычный блокнот с рабочими пометками и списками дел. Я листала его, одну страницу за другой, как вдруг мой взгляд зацепился за одну запись, которая показалась весьма любопытной.

Около месяца назад Виктор сделал заметку о командировке, и планировал он поехать как раз туда, куда в итоге отправился Ден. Я знала, что обычно в другие города их газета не снаряжает сразу двух репортёров… Тогда что это значит?

Я видела два возможных объяснения: либо Русанов отобрал эту командировку у моего брата, либо же они оба претендовали на эту работу и начальство выбрало лучшего.

– И если первый вариант верен, то Ден в этой ситуации выглядит фигово, – хмуро подытожила я.

Одно очевидно: смерть Виктора не была причиной того, что в итоге поехал Ден, потому что отправился он туда сразу же, в тот же день, когда случилась эта трагедия, а значит, этот рабочий момент разрешили заранее. Да и брат бы поделился со мной новостью о предстоящей поездке, как он всегда и поступал. Ведь как же так: я осталась бы тут совсем одна, без его зоркого взгляда.

В конце концов я решила поинтересоваться обо всём у самого Дена при первом же удобном случае.

Пройдясь вновь по большой и пустынной квартире, я поняла, что ощущаю не одиночество, а скорее – свободу. Ведь Виктор действительно держал меня под тотальным контролем, даже в мои двадцать пять лет.

И тут на ум пришли слова моей подруги Ксюши, с которой я обычно делилась всем наболевшим:

– А тебе не кажется, что отношение твоего брата… как бы это сказать… слишком уж странное?

– Что ты имеешь в виду? – удивлённо спросила я тогда.

На тот момент мне было около восемнадцати лет, и я отличалась некоторой наивностью, поэтому сначала даже не поняла, к чему клонит Ксюша.

– Он, конечно, твой брат…, – задумчиво сказала подруга, – ещё и родной, да?

– Да.

– Но ведёт он себя с тобой не совсем как брат, если честно.

Тогда эти слова словно оглушили меня, но затем я пришла в себя и отмахнулась от всяких глупостей.

А теперь я сидела, вспоминала это и другие события, и мне становилось не по себе.

– Нет-нет-нет, – помотала я головой, и тут меня отвлёк звонок моего мобильного, что было весьма кстати.

– Привет, крошка Лиса, – раздалось в трубке стандартное приветствие от Дена.

– Привет, трудяга, – улыбнулась я. – Побывал уже на допросе?

– Ага, только освободился. Пробыл я у Карпенко хоть и недолго, но прочувствовать успел: хватка у него, как у питбуля, знаешь ли, – вздохнул Русанов.