На грани фола (Крутые аргументы)

Быстро сложив листы документа, он кладет их в карман, заходит в комнату личного секретаря Генерала, возвращается и поспешно прячется в шкаф.

В кабинете Лойолы появляются двое высоких, статных юношей в полосатой форме швейцарских гвардейцев Ватикана и один небольшого роста, но весьма упитанной комплекции в черном плаще-накидке со шляпой-треуголкой в руке.

Слуги зовут их за собой наверх.

* * *

Вот такой рассказ получил я по Интернету и перевел с английского на русский. Ну а то, что их сочинение может показаться не законченным, на это у Джулии с Алексеем были свои резоны, о которых мне станет известно позднее.

ЗНАК ДВЕНАДЦАТЫЙ

В Е Р Д И К Т С А М О М У С Е Б Е

Стрелки венских циферблатов бежали неудержимо быстро для Алексея и так незаметно, что его пребывание в гостях у Джулии несколько затянулось. Вот уже увяло лето, пролетела осень, за нею Рождество с разодетыми елочками в каждом доме, красочными декорациями поклонения Иисусу-младенцу и ощущением, будто само Время благоволит людям, окутывая всех и каждого легким, благостным покрывалом неземного покоя.

- Ну как, Алексей, ты доволен, что у нас получилось на сегодня в четыре руки на одном компьютере? - поинтересовалась Джулия, когда они сидели вдвоем за новогодним столом при свечах в той самой комнате-дендрарии, где однажды мы с вами еже побывали.

- О большем я даже не мечтал, - признался он. - Мне чертовски приятно с тобой писать на общем для нас иностранном языке. Это, конечно, не лучше, чем секс, но где-то почти на одном уровне.

- Мольто бенэ, это уже неплохо, - засмеялась она. - И вообще, мне кажется, передо мной сидит человек с моего острова. Вот ты рядом, и я невольно готова делать то, чего не осмеливалась ни с кем другим. У меня такое чувство, будто мы знакомы уже целую вечность. Похоже, буду ощущать себя комфортно, даже если придется заниматься с тобою любовью, как слонихе со своим слоном, раз в три года.

- Зато слон никогда не меняет своей избранницы, - уточнил Алексей.

- А разве я жалуюсь? Вообще-то, ты прекрасно видишь, мне не столь необходима твоя практическая помощь, сколько важно сознавать твою готовность придти на помощь. И делать это абсолютно бескорыстно, даже если я тихо и незаметно, подобно зрелой сливе, вдруг упаду с дерева на землю.

- О чем ты говоришь, Джулия?

- Каждый из нас свободен выбирать, что ему лучше подходит, - заметила она низким, ровным голосом. - Или, по наивности своей женской, я все ещё принимаю видимость вещей за суть? Вроде бы, нет. Просто, как и большинство женщин, в душе моего подсознания пока остаюсь честной притворщицей на пути к благочестивому самоутверждению.

- И это, видимо, хорошо?

- Это у меня получается как бы само собой. Но больше, наверное, из страстного желания тебе понравиться, привлечь к себе надолго и сделать тебя, если не мужем, любовником или духовником, то моим бамбинелло.

- Звучит приятно, но непонятно.

- Объясняю. Хотя у некоторых женщин, вроде меня, есть склонность к интеллектуальным занятиям, крайне редко возникающее между нами и мужчинами притяжение умов способно сделать нас по-настоящему счастливыми.

- Но все же иногда и такое бывает.

- К сожалению, крайне и крайне редко. Почему? Отнюдь не потому что требуется чрезмерно активная и довольно утомительная работа "лобного места".

- Просто жить хочется как живется, правда?

- Не имеется в виду жить без особых усилий ума. Нет, не это. Я просто хотела сказать, без опасения в один прекрасный день потерять столь прочную внутреннюю связь, по своей вине или по чужой - не важно. Вот отчего и таится в моей душе страстное желание сделать из тебя своего, только своего почти что грудного младенчика - бамбинелло. От матери такого уж точно никому не оторвать. В этом случае женщина готова пойти на всё ради своего избранника и пойти до конца, Понимаешь?

- Каписко, понимаю. Однако, если я правильно распознал женщин, вся штука в том, что они даже способны ради своего избранника опозорить себя перед обществом, но готовы и разочароваться в нем лишь за его весьма неаккуратную манеру кушать за столом в том же обществе. О присутствующих, разумеется, не говорю.

- А если бы говорил?

- То исключительно о себе. Заодно и о тех мужчинах, которые настроены идеализировать женщин, делать из них кумиров, успешно бороться с собственным достоинством и прощать своей даме даже измену, но не прощать ни за что на свете плохо натянутого на ней чулка.

- Надо же какое совпадение: если ты подметил, я тоже не ношу колготок. Мне это кажется антисексуальным, хоть и удобным. Мужчины ведь тоже так считают? Черто?

- Черто. Потому и завел о них разговор. Я имею в виду чулки и мужчин.

- А о себе разве не говоришь?

- И себя тоже - чем я их лучше! Меня вот только, Джулия, всегда интересовало, но как-то не отваживался у тебя спросить.

- Неужели ты такой робкий? Чего-чего, этого я в тебе не замечала.