На грани фола (Крутые аргументы)

И посмотрите, как по-разному его потребляют. Баварцы любят пиво под белую редиску, сосиски или жареных на вертеле цыплят. Берлинцы предпочитают белое пиво с малиновым сиропом. Американцы - достаточно холодное, англичане - теплое и с лимоном, ирландцы - с высоким "воротником" пены. Через эту пену фанаты его и пьют, для чего сначала плеснут на дно и после образования пенистого слоя доливают по стенке, наклонив кружку. В мюнхенских пивных барах всегда шумно. Лондонские отличаются церковной тишиной, голоса там приглушены, дабы не мешать чтению газеты или созданию очередного талантливого произведения, как это делали Вильям Шекспир и Джеймс Джойс. Пивоварение в Западной Европе вообще издавна связывалось с черной магией, а Святейшая Инквизиция оставила свой след в истории его тем, что отправила на костер одного фламандца за участие в "заговоре с дьяволом" по выдумыванию трюков для вторичного использования дрожжей - наиболее ценного и тщательно оберегаемого компонента стерильно чистого производства. Словом, как ни относись к пиву, популярнее напитка ещё не изобретено...

Не ведаю точно, в какой момент этих размышлений под немецкий пенистый "бекс", но ровно в два часа дня к столику, за которым сидел едва знакомый нам постоялец из "Красного петуха", подошел высокий, стройный господин тех же примерно лет, пожал ему руку, разместился рядом, вынул из кармана рубашки курительную трубку и положил её перед собой.

- Привет, Алекс! Вот жарища, черт бы её побрал. Вспотел так, что из-за ушей каплет, - сказал он и тут же позвал официанта. - Холодненького пива и я отведаю с удовольствием.

- У меня в стране, Джордж, офицеры говорят, будто они не потеют, а покрываются испариной, - заметил Алекс.

- Их можно понять, хотя, честно признаюсь, разницы не чувствую на английском. В любом случае, мы сейчас с тобой напоминаем шпионов, что "вышли из холода", но ещё не остыли к острым ощущениям и авантюрам.

- Похоже, если воспринимать нас метафорично и чуть снисходительно.

Проведя по шее платком, Джордж оглядел сидевших за столиками кафе, раскрыл кожаный кисет и принялся щепотками заполнять трубку табаком, уплотняя специальным приспособлением в форме женского каблучка. Закуривать, однако, не стал, положил трубку на стол и припал к кружке пива, покрытого толстым пенистым слоем.

- Хотелось бы, пока мы вдвоем, сделать одно заявление, текст которого не нуждается в редактуре, - сказал он, слизнув пену с усов. - Я тоже офицер и тоже присягал, как и ты, на верность. Нередко, правда, испытывал чувство, будто мое начальство относится ко мне, как к полотенцу, которое после использования можно поменять на более свежее. Закрадывались во мне и сомнения относительно моральности многих наших тайных операций. Но все же лаять на Луну я не собираюсь. К счастью, нет у меня такого хобби.

- У каждого из нас свои резоны, - отозвался Алекс, закуривая сигарету. - Разумеется, разведка - дело этически весьма неприглядное, тут нечего и спорить. Но ведь не в раю живем, и люди не святые. Таков мир в натуре, и самое глупое занятие здесь становится в позу грешного праведника. Признаюсь, в своей работе по тайной казенной надобности я старался думать о себе, как о следователе, который обязан сообщать суду и прокуратуре одни только факты. Всегда ли у меня получалось? Далеко нет, слишком велик был соблазн принять желаемое за действительное. А разве наши государственные лидеры всегда поступают иначе? Они требуют высокой нравственности от своих граждан, однако у самих с нею плоховато. И редко кто решится отвечать на прямые вопросы честно по отношению к себе и другим.

- Поверь, я тоже частенько задумывался, куда уносило мою и их грешные души. Мне и сейчас обидно, когда вижу, как правителям многое прощается из уважения к их высоким титулам. Что ждать тогда от рядовых чиновников правительства или офицеров армии? Наивно полагать, будто они сделаны из другого теста и поведут себя честнее тех, кто оказался на самом верху.

Неожиданно прямо перед верандой кафе какое-то семейство из гулявших по парку решило устроить между собой шумную разборку. Тарахтя во весь голос на неместном языке, мать с отцом пытались унять своего далеко не грудного младенца. Он вырывался и кричал так, что впору было затыкать уши.

Наблюдая за сценой, Джордж откинулся на спинку кресла, раскурил трубку и стал пускать из неё клубы дыма, словно паровоз перед красным сигналом, спускающий на рельсы накопившийся пар. Почувствовав неловкость положения, парочка подхватила своего разбушевавшегося отпрыска под руки и удалилась в глубину парка.

- Это все кажется забавой по сравнению с тем, как чудит мой президент, - начал заполнять образовавшуюся в разговоре паузе Алекс. - Ни в чем не разбираясь глубоко, претендует по меньшей мере на титул "отца российской демократии". Ну тогда, говорю я себе, позвольте и мне выбраться "из-под коряги". И ведь посмотри, какие неожиданные повороты судьбы: совсем недавно мы с тобою представляли две силы в непримиримой схватке друг с другом.