На грани измены (СИ)

— Думаю? — переспрашиваю насмешливо. — А о чем тут думать, если все очевидно. Я задаюсь только одним вопросом: какого черта ты подкладывал под меня свою любовницу?

— Мих, о чем ты? — совершенно непонимающим тоном спрашивает Вадим.

— Выключай режим идиота, Вадим, — бросаю резко. — Тебе свою жену-то не жаль?

— Тебя не касаются мои отношения с Ларой, — рычит он.

— С какой из них? — язвительно усмехаюсь.

— Ни с той, ни с другой.

— В этом ты прав. Но! — поднимаю указательный палец вверх. — Ты поступил как последний ублюдок, когда оставил свою жену на морозе в тоненьких колготках, а сам свалил. У тебя совсем мозги отбило? Или это Бережная руководит всем твоим мыслительным процессом?

— Откуда ты знаешь ? — зло выплевывает он.

— Потому что я сам лично забирал твою жену с того места, где ты её оставил, — отвечаю, стиснув зубы. — Ты совсем ни хрена не понял? Она ведь запросто могла подхватить воспаление лёгких.

— Мих, тебя это не касается.

— Ошибаешься, — качаю головой. — Никто не имеет права так поступать с другим человеком. Она — моя подруга.

— Да какая она тебе подруга? — Романов нервно усмехается. — Это я твой друг. Только ты, похоже, позабыл об этом.

— Вадим, ответь-ка мне на вопрос? Настоящие друзья пытаются разрушить семью? Или, может, они делают всё, чтобы загубить карьеру своего друга? Или нет, — я нарочно делаю удивленный вид. — Наверное, они поджигают квартиру родственников своих лучших друзей.

Выражение лица бывшего друга становится обеспокоенным, а после слов о поджоге проскальзывает испуг.

— Вы с Бережной придумали отличный план, но только не учли одного — правда всегда выплывает наружу. Кому как не тебе знать об этом. Ты ведь адвокат вроде как, — снова усмехаюсь. — Зло никогда не остается безнаказанным.

— Миш, ты все не так понял… — начинает он, но я резко обрываю его.

— На протяжении стольких лет ты был моим самым близким другом, Вадик. Что тобой двигало, когда ты творил все это дерьмо? — громко восклицаю. Я складываю пальцы в кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не вломить по его физиономии.

Он молчит. Ничего не комментирует. Знает, что любое слово может быть использовано против него. Но меня это молчание с каждой секундой раздражает все сильнее.

— Из-за тебя, друг, — выделяю намеренно и подхожу вплотную к Романову, — я чуть не лишился всего. Только попробуй еще раз приблизиться к моей семье. А это ты заслужил.

Мой кулак впечатывается в нос Вадима, но тот даже не делает попытки ответить. Левой рукой я хватаю его за грудки и заношу правую руку для очередного удара. В этот момент открывается дверь моего кабинета, и на пороге возникает Виталий Андреевич.

— Не имею привычки подслушивать, но ваша беседа была крайне занимательной, — Рязанцев демонстративно хлопает в ладоши. — Ты сам вырыл себе яму, Вадим.

Моя хватка ослабевает, а через секунду я совсем отпускаю Романова, из ноздрей которого сочится кровь.

— Ты можешь молчать столько, сколько посчитаешь нужным, но это не спасет тебя от последствий. Если ты действительно замешан в поджоге, — Виталий Андреевич делает паузу, — последствия будут значительными.

— Разве есть какие-то доказательства? — он наконец обретает речь.

— Ты забываешь, где работаешь, Вадим, — Рязанцев тут же поправляется, — работал.

— Что вы хотите этим сказать?

— Думаю, ты и сам это отлично знаешь.

— Вы меня увольняете? — фыркает он.

— Конечно, — отвечает начальник словно это уже давным-давно решенный вопрос. — Мне не нужны двуличные люди в коллективе. А также всем вам известно, что я не терплю предателей. Кстати, об этом я говорю почти на каждой планерке.

К моему удивлению, Вадим снова ничего не отвечает. Он молча встает и идет к двери.

— Бережной тоже можешь передать, что здесь ей больше нечего делать, — холодно бросает Рязанцев вслед удаляющейся фигуре.

— Еще увидимся, — не оборачиваясь, пожимает плечами Вадим, со всей силы хлопнув дверью кабинета.

Глава 23

Инга

Наконец-то я возвращаюсь домой. Очень волнительно, особенно если учесть последние события, которые происходили со мной на протяжении этих недель. По правде говоря, я сама попросила врача оставить меня на пару-тройку дней под наблюдением. Мне нужна была небольшая пауза прежде, чем снова оказаться рядом с Мишей. Так скажем, собрать все мысли воедино.

Все тайное стало явным, осталось только наказать виновных, но как раз с последним могут быть большие сложности. Все же Романов — юрист, в первую очередь, он не станет подставляться, а у Миши на него реальных улик нет, насколько мне известно. Хотя, возможно, сегодня что-то изменится.

Стоит ли его опасаться? Этот вопрос действительно тревожит меня. Если Вадим будет мстить, то отыграться он может на ком угодно: на мне, родителях, Мише. Но больше всего меня беспокоит то, что ему известно о моей беременности.

— Милая, о чем задумалась? — я непроизвольно вздрагиваю, когда муж обращается ко мне.

— Да так, — натягиваю на губы улыбку, но это не укрывается от Миши.

— Инн, мы решили больше ничего не скрывать друг от друга. Рассказывай, — просит он.