На грани краха (ЛП)

Ханне пришлось дважды остановиться, чтобы пописать. Огромное давление на ее мочевой пузырь сделало передвижение без остановок практически невозможным. Она сделала свое дело, сидя на корточках и держась за дерево, чтобы не упасть, а затем осознала, что в своем безумном стремлении выбраться из хижины, совершенно забыла захватить туалетную бумагу.

По крайней мере, кругом полно снега.

Ханна схватила пригоршню, протерла себя и натянула штаны, завязывая на поясе паракорд. Она забыла и мыло, поэтому нашла еще один девственный участок снега и вымыла кое-как руки.

Через некоторое время добралась до поляны среди деревьев. Она прислонила к груди единственную лыжную палку и подняла три пальца над линией горизонта — трюк, которому ее научил отец. Пространство между пальцами составляло примерно час. А значит, до заката еще три часа.

Ханну охватило изнеможение. У нее ныли бедра и поясница. Как и каждая мышца в ее теле. Ежедневная гимнастика и бег трусцой по маленькой комнате не заменяли нормальных физических упражнений. К тому же беременность давала о себе знать.

Позади осыпался снежный покров.

И снова страх сковал Ханну. Она неуклюже обернулась — ботинки и лыжи все еще были направлены вперед — и лихорадочно осмотрела деревья.

Справа треснула ветка.

Она перестала дышать.

Кто-то или что-то скрывалось в лесу.

Глава 11

ХАННА

День первый

Ханна застыла.

Кругом возвышались сосны, клены и дубы. С порывами ветра еловые ветки шуршали друг о друга, а голые ветви других деревьев, словно когти, царапали серое небо.

Что-то быстро двигалось между берез. Какая-то вспышка белого цвета.

Она прищурилась, пытаясь разглядеть детали. В густом лесу сгрудились тяжелые тени. Стволы деревьев и подлесок сливались в зловещие очертания когтей, зубов и сгорбленных чудовищ.

Из зарослей кустарника высотой по пояс в нескольких ярдах от леса вылетело белесое пятно. От движения в разные стороны летели комья снега.

Белый хвост. Черная морда.

Пес.

Ханна не улыбнулась. Она не улыбалась уже пять лет и давно не помнила, как это делается.

Изо рта у нее вырвалось белое облачко. А затем нахлынуло облегчение. Ханна путешествовала не одна. Собака следовала за ней по пятам.

— Я думала, что ты давно ушел, — ее голос прорезал звенящую тишину. Однако снег немного приглушал звуки. Казалось, они были единственными живыми существами во всей Вселенной.

Ханна порылась в кармане и бросила позади себя на снег кусок вяленого мяса. Первые пиренейские горные выводились как пастушьи собаки в Пиренейских горах Франции. Великие Пиренеи были рождены для снега, холода и дикой природы.

Пес мог бы прокормить себя лучше, чем Ханна, однако она все равно бросила ему вяленое мясо.

— Я рада, что ты не ушел. Рада, что ты здесь.

Тишина.

Не слышно ни треска веток, ни хруста шагов по снегу.

Ханна знала, что пес все еще там, двигается бесшумно и незаметно, как призрак. Чувствовала, как он кружит вокруг нее, изучая, пытаясь принять решение.

— Ты можешь мне доверять. Думаю, мы оба должны доверять друг другу.

Она снова повернулась и оставила вяленое мясо. Пес учует его запах. Он придет, когда почувствует себя в безопасности. Может быть, еда поможет ему принять решение и остаться с ней.

Ханна чувствовала себя лучше, просто зная, что пес рядом. Меньше боялась. И ей не было так одиноко.

Он не напал на нее тогда, в хижине. Не нападет и теперь. Пес мог бы стать ее другом — Ханна могла бы убедить его довериться ей. Однако в их случае доверие не давалось легко.

Ханне придется его заслужить.

— Тебе нужно имя, — она задумчиво пожевала нижнюю губу. — Пожалуй, назову-ка я тебя… Призраком.

Ответа из леса не последовало. Да Ханна и не ожидала ничего подобного. Пока что.

Поэтому продолжила свой путь, отталкиваясь каждой ногой, которые уставали все больше и больше. Она осторожно пробиралась по льду и снегу, несколько раз неудачно упав.

Прошло тридцать минут, потом час. Казалось, проходили дни.

Начал падать снег. Он спиралью спускался с неба густыми влажными комьями. Снежинки собирались у Ханны на плечах, толстом меховом капюшоне, носу, и ложились покровом на шарфе под подбородком.

Холод обжигал ее кожу, пронизывал до костей. Она дрожала и часто дула на руки в перчатках, пытаясь растирать ими замерзшее лицо.

Ей нужно отдохнуть, и как можно скорее.

Если не сможет найти укрытие, ей придется его соорудить. Такой исход событий не входил в планы Ханны, когда та упаковывала брезент и спальный мешок, но такая вероятность теснилась в ее сознании.

Она надеялась найти какую-нибудь хижину, маленький городок или, может, автомобиль на дороге, но не встретила никаких признаков человеческого присутствия.

Куда бы она ни посмотрела, всюду лежал густой снежный покров, а деревья простирались на мили.

Ханна продолжала себя уговаривать.

Ну еще чуть-чуть. Осталось совсем немного.

Мысли блуждали где-то далеко. Плохие воспоминания продолжали вторгаться в голову.

Боль, ужас, темнота.

Ханна отчаянно пыталась избавиться от их. Воспоминания походили на цепи, обвивавшие ее шею, которые тянули вниз, угрожая затащить под воду.