На грани краха (ЛП)

Она перевернулась на спину и посмотрела вверх, сквозь ветви, цепляясь за горло пальцами в перчатках, как будто движение могло как-то помочь.

«Дыши! Пожалуйста, просто дыши!»

Наконец, Ханна снова смогла набрать полный рот ледяного воздуха. Ее горло и легкие словно обожгло. Она закашлялась, пытаясь прочистить дыхательные пути.

Нескольких минут она продолжала лежать, оглушенная и страдающая, просто пытаясь снова нормально дышать. Ей нужно встать. Снег давил на ноги, ягодицы и спину, забивался под перчатки и шарф, обдавая холодом обнаженную кожу.

Ханне удалось сесть, используя руки, потому что мышцы живота сейчас бесполезны. Ее ноги находились в снегу. Она попыталась пошевелить правой ногой, и лодыжку пронзила острая боль.

Осторожно, чтобы не задеть раненую лодыжку, Ханна отползла назад с помощью рук, пока не добралась до толстого клена на краю дороги. Обессиленно прислонилась к стволу.

Теперь у нее не только больная рука, но еще и нога. Ханну накрыли боль, разочарование и беспомощность, а с губ сорвался сдавленный всхлип.

«Боже, ну сколько можно». Последние пять лет она провела, будучи беспомощной и загнанной в ловушку. Ее разум все еще казался затуманенным. Как глупо было думать, что она вообще может попытаться сбежать?

Как будто Ханна в чем-то хороша, кроме того, чтобы быть раненной птицей в клетке.

Птицей без крыльев. Птицей, которая разучилась летать.

Стоило остаться в подвале.

Она ведь все равно умрет. Вот-вот замерзнет насмерть посреди белой пустыни. Следующая метель накроет ее тело, и Ханну не найдут до весны. Если вообще когда-нибудь найдут.

«Ты знаешь, что тебя найдут», — прошептал этот голос в ее голове.

Страх сжимал горло Ханны до тех пор, пока она не перестала дышать. Ее снова охватило отчаяние.

В любом случае ее судьба уже предрешена.

Либо ее убьёт смертельный холод. Либо убьет он.

— У меня ничего не получится, — пробормотала Ханна, ни к кому не обращаясь. — Ничего.

Глава 18

ХАННА

День третий

Ханну разбудил звук шагов.

Она не знала, как долго проспала, может минуты, а может часы. Ее конечности отяжелели, словно вены наполнились цементом. Холод пробирал до костей, а разум оставался затуманенным.

С минуту не понимала, где находится. Может, ей все это приснилось. Ханна предпочла бы видеть сны, чем бодрствовать в своей тюрьме. Ее пойманный в ловушку разум медленно сходил с ума.

Где-то впереди хрустнула ветка. В лесу за дорогой.

Она повернула голову, чтобы прислушаться, и слегка пошевелилась. Грубая кора зацепилась за ее пальто. В лодыжке пульсировала боль, а значит, это не сон.

Память вернулось к Ханне в мгновение ока — потемневший свет, выключенное электричество, открытая дверь, безумная попытка сбежать. Три мучительных дня, потерянных в лесу.

Споткнувшись и подвернув лодыжку, Ханна бросила лыжи, закопав их как можно глубже в сугроб у дороги, и заковыляла в лес, чтобы найти место для отдыха. Она свернулась калачиком у широкого ствола дуба и провалилась в беспокойный, измученный сон.

Снова послышался треск. Теперь уже ближе. Затем внезапный шорох. Ханна пристально вглядывалась в темноту.

Лес шевелится и шептал, оживая.

Может, это Призрак? Или кто-то еще?

Что-то большое двигалось мимо ветвей и подлеска. Ритмичный хруст сапог по мягкому снегу, который становится все громче.

Кто-то приближался. Человек, а не животное.

Он.

Сердце Ханны пустилось вскачь. Она не могла убежать. Только не с больной лодыжкой. Не в ее состоянии.

Ханна прижалась спиной к стволу дуба, пытаясь стать как можно менее заметной. Подтянула рюкзак поближе к себе.

Из леса показался человек.

Ханну пронзила волна мучительного страха. Она стояла совершенно неподвижно.

Мужчина шел через лес, пересекая дорогу. Он приближался, опустив голову и засунув руки в карманы, с темно-синим шарфом, обмотанным вокруг шеи и нижней половины лица.

Нет, это не он. Это кто-то другой.

Увы, Ханна не почувствовала облегчения. Кроме ее похитителя, этот человек стал первым, увиденным ею увидела за последние пять лет. И он был мужчиной. А мужчины опасны.

В особенности незнакомцы, которые появляются на пустынной проселочной дороге в глуши, когда вокруг нет никого, кто мог бы услышать крики о помощи.

Ханна слишком хорошо знала, как разыгрывается этот сценарий.

Паника вцепилась в нее стальными когтями. Туман заполнил разум. Она не могла дышать и едва соображала.

Мужчина остановился в пятнадцати футах от нее, и уставился на нее, пораженный — возможно, такой же пораженный, как и она, когда заметила его.

— Уходи! — пробормотала Ханна все еще хриплым и грубым голосом.

Некоторое время мужчина молча на нее смотрел. Он выглядел высоким, лет тридцати или около того. Широкие плечи и мускулистые руки угадывались даже под толстой, подбитой мехом паркой.

На голове у него была одета серая шапочка. Квадратную челюсть покрывала легкая щетина, а глаза казались поразительно серо-голубыми.

Мужчина не выглядел злым. Впрочем, как и тот, что держал ее в заточении. Ханна научилась не доверять внешности.

— Какого черта вы тут делаете? — спросил мужчина.