На грани краха

Лиам топал по снегу в снегоступах, Ханна шла прямо за ним, а пес пробирался между деревьями поблизости. День был безветренный, снежинки падали быстро и бесшумно, заглушая все звуки.

Снегоступы распределяли их вес и позволяли не проваливаться в глубокий снег при каждом шаге. Обоим уже доводилось пользоваться снегоступами, но Ханне эти оказались слишком велики, и ей с трудом удавалось найти ровный, устойчивый ритм. Ее состояние усложняло задачу.

Перед их уходом Сиси вручила им две пары снегоступов — свои и ее покойного мужа.

— С таким дряхлым телом я не пойду ни в какой дальний поход, — сказала она, пренебрежительно махнув рукой. — Не в эти дни. Рикардо обрадовался бы, зная, что его вещи пригодились.

Кроме того, она настояла, чтобы они остались на ночь, учитывая, что сумерки уже спустились, когда они поели и согрелись. Ханне необходимо теплое, безопасное место для сна, поэтому, несмотря на опасения Лиама, они согласились на ночлег.

Приняв душ и отмыв зудящую кожу головы и грязные тела, они постирали одежду. Сиси приготовила им вкусный ужин из последней порции жаркого, картофельного пюре и зеленой фасоли.

Однако, как бы приятно это ни было, он не позволил себе расслабиться. Ни на секунду.

Лиам сморгнул усталость с глаз. Острый укол холода заставил его насторожиться. Прошлой ночью он не спал по-настоящему.

В армии он научился бодрствовать, впадая в некое медитативное состояние. Что-то вроде «кошачьего сна», когда он погружался в очень легкий сон, отключая все постороннее за пределами сознания. Кофеиновые таблетки, которые он принимал, тоже неплохо помогали.

Лиам охранял дом до рассвета, высматривая психопата.

Он не сможет снова одержать над ними верх. Лиам этого не допустит.

Призрак тоже взял на себя обязанность патрулировать дом. Он постоянно перемещался из кухни в столовую, в гостиную и обратно, принюхиваясь к дверям и окнам и время от времени бросая на Лиама пренебрежительные взгляды, словно, не доверяя Лиаму выполнение работы.

После ничем не примечательной ночи они плотно позавтракали и утром покинули жилище Сиси. Гостеприимная хозяйка настояла на том, чтобы они положили в рюкзаки еще одну свежую буханку хлеба, две коробки крекеров «Ритц», две банки тунца и маленькую баночку арахисового масла. В их флягах и бутылках плескалась свежая вода.

— Конечно, не настоящий пир, но это поможет вам добраться до следующего города, — сказала она, отмахиваясь, когда Лиам и Ханна пытались ее поблагодарить.

Когда они уходили, то использовали большие сосновые сучья, чтобы заметать следы на протяжении первых нескольких сотен ярдов в лесу, а затем изменили направление, чтобы сбить преследователя с толку.

Толстые жирные хлопья, падающие с неба, скоро засыплют их следы. Оставалось надеяться, что этого будет достаточно.

Лиам держал «Глок» двумя руками, постоянно сканируя деревья вокруг и позади них, оглядываясь назад и ища тени или движение, которое им не принадлежало.

Он не видел ничего, кроме снега, деревьев и еще большего снега, не слышал ничего, кроме их собственного неровного дыхания, взмахов снегоступов, редких хлопков снега, падающего с веток, или белок, пробирающихся сквозь заросли.

Несмотря на все их усилия, зубы Ханны не переставали стучать. Она выглядела несчастной, но изо всех сил старалась не отставать от него. Она ни разу не пожаловалась.

Ханна просто продолжала идти, стиснув челюсти, между бровями пролегла складка, глаза почти остекленели от сосредоточенности.

Она не скажет ему, что ей нужно остановиться. Он сам должен это предложить, иначе она упадет.

Он почувствовал жалость к ней и растущее, пусть и неохотное, уважение.

— Здесь, — сказал Лиам, указывая на место в нескольких ярдах от тропы. Тропа шла прямо в обоих направлениях, так что у него имелся хороший обзор. Справа от них лежал большой плоский валун диаметром около пяти футов. — Пора обедать.

Она благодарно кивнула и опустилась на камень. Сгорбилась, поднесла руки к лицу и подышала на озябшие пальцы. Ее лицо вягледело призрачно-бледным и обветренным, глаза и нос покраснели.

Костер мог бы согреть ее, но на него ушло бы слишком много времени, и это слишком рискованно. Им следовало увеличить расстояние между собой и психом.

Лиам решил, что им следует остановиться в крошечной деревушке Бранч, чтобы пополнить запасы, найти приют на ночь и поискать транспорт. Как бы Ханна ни утверждала обратное, она не могла день за днем преодолевать километры пешком. Не в ее состоянии.

По его расчетам, они находились в каких-то пяти милях от Бранча, что недалеко от тропы, все еще ведущей на юг. До наступления сумерек оставалось четыре часа. Когда они доберутся до населенного пункта, то смогут найти заброшенный дом, амбар, а может, даже гостиницу, если повезет.

У Лиама имелись деньги, если они им понадобятся.

Они съели рыбу с тунцом и крекеры «Ритц» от Сиси. Призрак пил воду, которую Ханна налила в походную кастрюлю.

Пес рыскал кругами вокруг них, его пушистый хвост развевался как флаг, когда он взбивал снег лапами и издавал довольное гавканье. Хоть кто-то наслаждался снегом.