На грани мести

– Помнишь, мы столкнулись утром в отеле после корпоратива?

Макс смущенно глянул на Веронику, но кивнул.

– Так вот, я не помнила, как туда попала, Оля познакомила меня с этим Андреем, и у нас было что-то типа свидания, но мне стало плохо, и я ушла в туалет, а после этого сразу наступило утро с такой же жуткой головной болью, как сейчас! Я думала, что сильно напилась, и не могла ничего вспомнить, как ни старалась!

– Ты думаешь, тогда он тоже тебя опоил? Вполне вероятно!

– Но зачем? Просто чтобы заняться сексом?.. И сегодня в палатке он сказал «на корпоративе тебя спас директор»! Что это значит?

– Вот уж не знаю… Я был с… Я вас не видел. Может, Дмитрий Эдуардович увидел тебя у туалета, что тебе стало плохо и отправил в гостиницу…

– Но когда мы общались, он никак не дал мне понять, что что-то такое было…

– Ну, вот встретитесь, и спросишь его! Я же говорил, что он нормальный мужик.

Все это никак не могло выстроиться в какую-то цепочку в моей голове, которая раскалывалась от боли. И очередная мысль пронзила мозг и задела сердце, мне стало тяжело дышать:

– Оля…

– Что Оля?

– С Андреем меня познакомила Оля! Она работала с ним, расписывала, какой он замечательный… Неужели она что-то знала! И в самолете директор сказал, что я могу «скоро разочароваться в тех, кому доверяла»…

Тут я прикусила язык, ведь все это я рассказываю тому человеку, который мог быть виноватым во всем, что произошло со мной! Но он спокойно ответил:

– Не надо! Подожди обвинять всех! Она точно также могла не догадываться о его намерениях, как и мы все! Для всех он был милым парнем, который постоянно шутил и смеялся, был хорошим работником! Для неё тоже!

– Да, ты прав… – я не могла допустить даже крохотной мысли, что та, кого я считала своей единственной семьей, могла так со мной обойтись, тут я опустила взгляд, – Максим, твои руки!

На его кулаках не было живого места, все в крови и копоти от костра.

– Ерунда, заживет…

– Нет, я сейчас… – снова подала голос Вероника и выбежала из палатки буквально на несколько секунд, вернулась она уже с походной аптечкой в руках. Тогда она принялась обрабатывать ссадины на костяшках пальцев Максима, наверно, это было неприятно, больно, но он не подал виду, что хоть что-то чувствует. Голова Вероники была наклонена вниз, но мы увидели, как на её глаза выступили слезы и капают на руку Максима. Он приподнял её за подбородок и нежно поцеловал в губы, а она прошептала:

– Я так испугалась…

– Все позади, он больше никому не причинит вреда!

Я смотрела на Макса и не узнавала, я никогда не видела от него ласки или нежности в отношении других девушек! Конечно, соблазнял он их лучше многих, но чтобы сам при этом чувствовал что-то помимо желания, такого я не замечала. И тут я вспомнила, что не сказала самого главного:

– Максим… – он повернул голову в мою сторону, а Вероника дальше занялась его ранами, – спасибо тебе! Если бы не ты…

– Элина, на моем месте так бы поступил любой!

– Не любой! Если бы ты не заметил, что он собирается сделать, я бы сейчас…

– Не надо! Не думай об этом! Все хорошо!

– Но что мы теперь будем делать? – спросила Вероника, смыв кровь и заклеив ссадины на руках Максима.

– Нужно спускаться вниз! Как можно скорее! – сказала я, мне не хотелось находиться в этом месте больше ни минуты, хотелось бежать и бежать отсюда.

Вероника посмотрела на часы:

– Сейчас начало десятого, до нас дошел туман, причем довольно плотный, придется дождаться утра, чтобы идти вниз, в темноте это очень опасно… К тому же тебе, – она подвинулась ко мне и внимательно осмотрела на моей шее место, за которое взялся Андрей, а, судя по ощущениям, теперь там проступил синяк, – хорошо бы поспать! Спускаться легче, чем подниматься, но опасность оступиться и упасть выше, нужна светлая голова.

– Максим, а он вообще жив?

Мы все переглянулись, и он вышел из палатки. Прошло довольно много времени, прежде, чем Макс вернулся к нам:

– Вероника, где страховочные веревки?

– В моем рюкзаке в самом низу… – она еще не успела договорить, как парень уже снова скрылся на улице. Все это время мы сидели молча, не знаю, о чем думала девушка, но я не могла думать вообще, каждое движение или мысль отдавали болью в висках, поэтому я просто прилегла на мягкий спальный мешок, а Вероника села рядом. Видимо, на улице стало еще холоднее, потому что у нас обеих зуб на зуб не попадал, и мы все сильнее укутывались в спальники.

Максим вернулся не меньше, чем через полчаса, сначала он закинул в палатку третий спальник, потом залез сам:

– Жить будет, – сказал он и сел рядом.

– Где он? – спросила Вероника дрожащим голосом то ли от холода, то ли от нервов.

– Во второй палатке, он еще не очухался, но на улице стало слишком холодно, а костер погас. Я бы скинул его с горы, но потом пришлось бы отвечать за это, поэтому, чтоб насмерть не замерз, пришлось связать и засунуть в спальник. Он никуда не денется, я останусь с вами.

Мне стало гораздо легче, что мы с Вероникой будем не одни. Похоже, теперь я буду долго бояться оставаться в одиночестве.