На грани ночи

— Прошу извинить. Майк хотел убить ведомого. В буквальном смысле. Но ведь и юношу мы не могли обвинить. Это был молодой лейтенант. И совершал-то он лишь восьмой вылет. И случившимся был потрясен не меньше, чем Майк. Ну а у Майка как будто бы что-то надорвалось. — Дюпре затрещал пальцами. — Словно кто-то у него внутри щёлкнул выключателем. С него уже было довольно и войны и всего прочего. На следующее утро он должен был лететь. Я полночи ломал себе голову над тем, пускать его или нет. Наконец решил: пусть летит, так будет лучше. Ясное дело, я позаботился о том, чтобы отправить его на север от демилитаризованной зоны. Но это уже не имело значения. То есть не имело значения, что я там решил. — Дюпре посмотрел генералу Шеридану прямо в глаза. — Он отказался лететь.

— В какой форме? Как это…

— Просто так, взял и отказался. Сказал сержанту, который пришёл будить его, чтобы тот катился ко всем чертям. И с другими лётчиками тоже не слишком церемонился. Когда сержант явился ко мне и доложил, что Майк отказывается лететь, я старался отнестись к этому спокойно. Я напомнил себе о том, что случилось накануне. Надеялся, что в разговоре с ним заставлю его потерять самообладание, и это сняло бы нервное напряжение. Если бы такая сцена произошла между нами с глазу на глаз, официально никто бы об этом никогда не узнал.

Шеридан задумчиво кивнул, словно одобряя рассуждения полковника.

— Но мне не удалось вывести его из равновесия, — сказал Дюпре. — Ничего у меня не вышло. Весь свой гнев Майк, наверное, излил накануне на своего ведомого.

— Так он больше не делал боевых вылетов?

Дюпре покачал головой.

Шеридан повернулся к Винсенту.

— Что было дальше, мне известно: его предали военно-полевому суду.

— С таким послужным списком? — недоверчиво спросил Винсент. — Со столькими наградами…

— Его вынуждены были отдать под суд.

— Но почему?

— Потому, что он носил военную форму. Потому, что он присягал. Потому, что он был офицер. Потому, что он воевал. Потому, что…

— И его, конечно, признали виновным! — сердито бросил Винсент.

— Правда. Но не в такой форме, как вы думаете.

Винсент впервые уловил в тоне полковника неудовольствие. Дюпре весь напрягся, как будто бы раздражаясь, что в эти сугубо военные дела вмешивается гражданский.

— Не в такой форме, как вы думаете, Винсент, — повторил Дюпре. — Мы не забыли о его двухстах боевых вылетах. Мы не могли заставить Майка защищать себя, но мы имели возможность сами защищать его, насколько могли. Так мы и сделали. Если действовать согласно с буквой устава, Майка должны были разжаловать с отрицательной аттестацией. Но нам посчастливилось избежать этого. Он был признан непригодным в лётной службе вследствие…

— Негодным?

— Да, черт побери! — отрубил Дюпре. — И он в самом деле был непригоден. Разве можно доверять ему машину, в чреве которой может быть атомная бомба, и потом…

Дюпре запнулся. Все трое переглянулись.

Полковник был глубоко прав.

Винсент подошел к столу, за которым сидел генерал, и глубоко вздохнул.

— Его засекли.

— Где?

— В Денвере. Рейс сто двадцать восьмой, из Денвера на Лос-Анджелес. Без промежуточных посадок. Девушка с ним.

Шеридан вскочил.

— Что-нибудь еще?

— Какая-то чертовщина, — ответил Винсент. — Никаких попыток изменить внешность. Билеты, правда, они взяли не на свои фамилии, но это и всё. Они даже не пытаются маскироваться. Черт их возьми, что это может означать?

— А они не…

Винсент предугадал его вопрос.

— Именно это больше всего и удивляет. Они заказали на свои настоящие фамилии билеты на рейс «Эр Франс» из Лос-Анджелеса до Парижа. На свои настоящие фамилии! — повторил он.

В мозгу Шеридана промелькнуло всё, что он знал о Майке Джеффризе. У него мелькнула одна догадка, и он почувствовал, как кровь стынет у него в жилах.

— А ваши люди не пытались задержать его? — спросил он.

Винсент покачал головой.

— Нет, было слишком поздно. Те двое уже на борту самолёта. Артур, как по-вашему, они не могут его захватить?

Шеридан ответил не колеблясь:

— Нет. Из Денвера они могли бы полететь разве только в Канаду или в Мексику. Но они не сделают этого. Какой им смысл? Это же ничегошеньки не даст.

— Мы схватим их, как только самолёт сядет в Лос-Анджелесе, — решительно сказал Винсент.

— Как знать. — На лице Шеридана появилось какое-то странное выражение.

— Что?

— У меня возникло подозрение. Я… — Замолчав на полуслове, генерал схватил телефонную трубку: — Миссис Симпсон! Оставьте все дела и соедините меня с базой ВВС в Кертланде. Мне нужен майор Уоткинс, который ведает материальной частью. Если он разговаривает по телефону, прервите разговор. Он нужен мне немедленно, независимо от того, где он и что делает… Именно так. Я не кладу трубку. — Прикрыв рукой микрофон, он спросил: — А вы предупредили своих людей в Лос-Анджелесе?

— Да. К тому времени, как самолёт приземлится в Лос-Анджелесе, всё будет готово.

— Не исключено, что всё будет не так просто, как вы предполагаете.

— К черту! — вспылил Винсент. — Долго ли вы ещё будете говорить намёками? В конце концов, что вы хотите сказать?