На грани падения

Брукс употребил достаточно приёмов пищи в моём доме, чтобы я знала, что этот мужчина любил бекон. Он и мои братья были бездонными пропастями, когда дело касалось еды. Когда мы передавали тарелки за обеденным столом, мой папа всегда удостоверялся, что я брала их первая, потому что если я получала их последняя, то был слишком велик шанс, что в них уже ничего не оставалось, несмотря на гигантские порции, которые мы делали.

— Естественно, — сказал он.

Я вытащила своё буррито из сумки и начала есть. Боже, кофейня реально шагнула вперёд в завтраках. Он был очень вкусный.

— Когда ты избавился от своей C/K? — спросила я.

Брукс улыбнулся.

— Она всё ещё моя, но, к сожалению, она уже не в рабочем состоянии. Я купил эту у одного из постояльцев бара в прошлом году.

— Мне нравится, — этот грузовик подходил ему. Он был классический и мужественный.

— Мне тоже. Гас пытался уговорить меня на новый грузовик, но я не готов распрощаться с ручной коробкой передач или окнами, которые действительно опускаются вниз, — сказал он. — Я рад видеть, что у тебя всё ещё есть твой грузовик.

Теперь был мой черёд улыбаться. Я любила свой грузовик. Я усердно работала ради него, и это была моя первая большая покупка, которую я совершила сама.

— Я буду ездить на нём, пока физически не смогу больше водить, и даже после тебе придётся вырывать ключи из моих холодных, мёртвых рук, — сказала я.

— Ты же знаешь, что он чертовски ужасен, да? — сказал он с ухмылкой.

— Как и ты, — съязвила я. Я бы не стала терпеть эту клевету на автомобиль. — В любом случае, так куда ты меня везёшь?

— Увидишь, — сказал он, его ухмылка стала шире. — Думаю, тебе понравится.

— Что натолкнуло тебя на идею поездки?

— С тех пор, как ты дома, ты была только в трёх местах: ранчо, бар и дом Тедди, — он был прав.

— Самые прекрасные места, — сказала я, — за исключением «Дьявольского сапога». Я немного сомневаюсь в нём. — Брукс выразительно посмотрел на меня.

— Пофиг. Если ты собираешься остаться в Мидоуларке, ты можешь ещё найти несколько мест, чтобы влюбиться в Мидоуларк, — сказал он. — Я знаю, что тебе было нелегко вернуться домой, и, хотя ты любишь свою семью и ранчо, они не могут быть единственным, что ты любишь, если ты собираешься остаться здесь и быть счастливой.

Маленький комок образовался в моём горле. Это было заботливо. Вместо разговоров я вытащила буррито Брукса из сумки, наполовину распаковала его, чтобы он мог есть его, пока ведёт машину, и передала его. Это был маленький жест, но я надеялась, что он поймёт смысл: спасибо тебе.

Он быстро улыбнулся мне, прежде чем его взгляд вернулся на дорогу, с буррито на завтрак в руке. Как мужчина мог управлять ручной коробкой передач и есть буррито в это же время было выше моего понимания.

Я подумала о том, что мой папа сказал мне недавно: Люк Брукс обладает сердцем размером со Скалистые горы. Я начинала думать, что это было правдой, и задумалась, почему не замечала этого прежде.

Мы с Брусом ехали недолго, наверно, около тридцати минут. Я быстро справилась со своим буррито на завтрак, но тянула время с кофе, наслаждаясь как напитком, так и жестом. Мы проехали через город, который, по сути, состоял всего из одной дороги. Оттуда он выехал на шоссе.

Через несколько километров, он съехал на дорогу, которая вела в горы. Как только он съехал с шоссе, то сбросил скорость, чтобы мы могли опустить окна. Я была благодарна за то, что он дождался, чтобы снизить скорость. Обычно открытые окна на шоссе делали меня немного переутомлённой. Просто было слишком много гула. Но ехать с открытыми окнами здесь было раем.

Летний воздух Вайоминга наполнил грузовик, и солнце отражалось от капота. По радио играли Brooks & Dunn — одна из любимых групп Брукса.

Мне стало интересно, было ли его фамилия как-то связана с ней.

Он ехал пока не закончился асфальт, а затем продолжил по грунтовой дороге, которая шла за ним. Она шла вверх. Мы направлялись в горы. После нескольких поворотов серпантина Брукс припарковал свой грузовик на обочине.

— Прогуляемся. Не против?

— Ты привёз меня сюда, чтобы убить? — спросила я.

— Ага, — сказал он без эмоций.

— Чёрт. Ты мог бы, по крайней мере, посоветовать мне надеть ботинки с какой-нибудь протекцией, чтобы я могла уйти с достоинством, — сказала я, — теперь я буду скользить повсюду, пока я буду пытаться убежать.

— Хотел убедиться, что поймаю тебя, — сказал он. Почему это всё вызывало во мне… покалывание? — Но не переживай, это короткая прогулка и в основном на равниной поверхности. Мы проехали крутой участок.

Брукс выбрался из грузовика, а я следом. В деревья вела пешая тропа. Здесь, наверху, было прохладнее, но всё ещё тепло.

Мы с Бруксом шли в комфортной тишине несколько минут. Пока мы шли, я осматривалась. Не думаю, что было что-то более магическое, чем солнце, пробивающееся сквозь деревья.

Мы вышли из деревьев к маленькой полянке. Она была пышная и зелёная, со множеством вкраплений полевых цветов повсюду. Уверена, что вся полянка была бы усеяна полевыми цветами, если бы мы приехали сюда в апреле.