На грани победы 2: Возрождение

— Твоё обучение начнётся прямо сейчас, инициат, — объявила Нен Йим. — Так как ты мне нужен. И я отвечу на твой вопрос: нет, мы не можем вырастить новый рикйам для корабля. Вернее, могли бы, но кораблю от этого лучше не станет.

Она оглядела корабль своим профессиональным взглядом формовщика в тусклом сиянии светляков, которые она принесла с собой. Внутренний тор "летающего мира" цвета отсыревшей кости нещадно гнулся от пола до потолка. Она вновь сосредоточилась на рикйаме, вернее на том, что от него осталось. Его бесчисленные кольца нейронов прорастали ровно вдоль центральной оси "Баану Миир"; в отличие от иных "летающих миров", этот корабль создавал искусственную гравитацию не довинами-тягунами, а постоянным осевым вращением. Доступ к корабельному мозгу, заключённому в многослойную коралловую оболочку и пронизанному осмотическими мембранами, предоставлялся только обученным формовщикам, которым было позволено проникнуть к нему через внутренний тор. В этом месте ни вращение, ни гравитация практически не ощущались, а мембрану можно было преодолеть через небольшой клапан. Только рука формовщика могла просочиться сквозь мембрану прямо к нервным окончаниям корабля.

— Этому кораблю почти тысяча лет, — поведала она Суунгу. — Всевозможные организмы-наполнители появлялись и исчезали, но мозг всегда оставался здесь. Все эти годы он заставлял работать функциональные узлы слаженно и надёжно, он придавал кораблю собственную, уникальную форму. Именно по этой причине наши "летающие миры" живут так долго и так счастливо. Но когда заболевает мозг, заболевает и сам корабль. Как и всё живое, он обречён на смерть. Наша цель, инициат Суунг, — как можно дальше оттянуть эту смерть, пока не будут выращены другие "летающие миры" или не будут основаны поселения на планетах. В нашем случае нас спасёт только первое: до обитаемой планеты мы вряд ли доберёмся, поскольку способность путешествовать со скоростью света нашему "Баану Миир" с некоторых пор недоступна. Пройдут десятилетия или даже века, прежде чем мы достигнем ближайшей планеты.

— А нельзя ли вывезти отсюда всех обитателей на каких-нибудь челноках? — резонно спросил Суунг.

Нен Йим натянуто улыбнулась.

— Не раньше, чем мы очистим эту галактику от неверных. Тогда у воинов исчезнет столь острая нужда в космических кораблях.

— Что же мне делать теперь, адепт Нен Йим? — в голосе юноши чувствовалось рвение, которое позабавило и одновременно воодушевило её. Это совсем не его ошибка, что он ничего не смыслил в искусстве формирования.

— Иди к касе, инициат, — к тому месту, где хранятся знания и история нашего народа. Там ты найдёшь протоколы формирования. Твои имя и запах предоставят тебе необходимый уровень доступа. Ты должен выучить первые две сотни протоколов и к завтрашнему утру пересказать мне их. Должен знать их точно по номерам, по названиям, по содержанию. Тебе всё ясно?

Послушник был так возбуждён, что с трудом заставил утихомириться свои головные отростки.

— Да, адепт. Всё будет сделано.

— Теперь иди, я буду обдумывать наше положение.

— Слушаюсь, адепт.

Она осталась во внутреннем торе в одиночестве. Тем не менее, она всё равно чуть мнительно огляделась, прежде чем отогнуть передок живой оболочки узита, прилипшей к её телу и служившей чем-то вроде одеяния. Под узитом находилось небольшое плоское существо, присосавшееся к её животу. Оно походило на сумку, раскрашенную в пятнистые оливково-чёрные тона, и имело примерно похожее назначение — сорт контейнера. Впрочем, на её лицевой стороне замечались рудиментарные глаза, сохранившиеся ещё от её рыбоподобного прародителя.

Рука Нен Йим вновь просочилась сквозь мембрану, чтобы ещё раз коснуться фрактальных колец рикйама. Своей клешней на мизинце она осторожно отковыряла четыре частички мозга, и опустила их прямо в контейнер. Искусственное существо на животе тут же свернулось вокруг колец, создав своеобразную систему жизнеобеспечения, призванную сохранить груз до того момента, как адепт вернётся в лабораторию.

Она сделала глубокий вдох, обдумывая всю чудовищность своих замыслов. Формовщики должны были следовать строгим правилам, тысячам методик и дополнений, выданных им богами в туманном прошлом. Экспериментирование, изобретение новых протоколов считалось у йуужань-вонгов страшной ересью.

Нен Йим была еретиком. Её учитель, мастер Межань Кваад, тоже была еретиком, до тех пор пока этот ребёнок-джиидай Тахири не отделил от тела её гениальную голову. Вместе Нен и Межань формулировали новые гипотезы о формировании и пытались привести их в действие. После смерти Межань, именно на неё была возложена основная ответственность за ересь и провал. Нен Йим, можно сказать, даже легко отделалась — возможно, виной тому был острый дефицит талантливых формовщиков.